– Скажи Адалин, – Бьянка задумчиво склонила голову на бок. А у человека могут быть жёлтые глаза?

Адалин вопросительно взглянула на девушку.

– Что ты имеешь в виду: белок или радужку?

– Радужку.

– Это большая редкость, но такое бывает. Тут либо особенность пигментации, либо нехватка витаминов. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, сон странный приснился, – она нахмурилась. – Мне страшно. В голове не укладывается, как можно не помнить часть своей жизни?

– Понимаю тебя. За всё время, что я работаю с отцом, сталкивалась только с полной потерей памяти у людей. И то у глубоких стариков. Один каждый день заново знакомился со своими родными, а другой просто не понимал, что происходит и кто окружает его, всего боялся и плакал… Профессор говорит, у тебя есть шанс вспомнить прошлое. Возможно, для этого придётся вернуться в столицу. Но пока не думай об этом. Тебе нужно выздороветь, – Адалин аккуратно подхватила Бьянку под здоровую руку.

– У вас здесь так хорошо, – девушка вдохнула полной грудью. – Никуда не хочу уезжать.

– Оставайся! Нашей школе как раз нужны учителя.

– С провалами в памяти? – Бьянка рассмеялась. – Буду лекцию читать и забуду что-нибудь. Позора не оберусь.

– Перестань. В любом случае думать об этом ещё рано, – Адалин вскинула голову и посмотрела на небо, которое покрывалось дымкой. – Думаю, нам пора возвращаться, если не хотим попасть под дождь.

Спустя чуть меньше месяца, Дугласа выпустили из тюрьмы. Могли, конечно, и раньше, но пока выясняли, разбирались, заполоняли отчёты и декларации, потом день Святого Варфоломея выбил полицейских из рабочего состояния на некоторое время. В итоге бедолага всё же оказался на свободе и за него следовало порадоваться. Все в доме на окраине города радовались. Женщины плакали от счастья и забрасывали Дугласа вопросами. Тот, оголодавший и уставший, ел как не в себя и с набитым ртом рассказывал, что с ними со всеми делали, как допрашивали. В конце концов выяснилось, что задержанные больше просто сидели за решёткой и до них никому не было дела. А допросы велись больше для галочки.

С работы парня уволили, точнее прогнали шумно и с позором. Дуглас уже много раз обещал начальнику станции больше не ввязываться в драки и не подвергать себя опасности, но как выяснилось, слова не сдержал, отчего пару дней станция перебивалась без механика, пока ему не нашли толковую замену. Начальник долго жалел несчастного. Он знал, что Дуглас – единственный кормилец в семье и терпел его революционные выходки, но всему когда-нибудь наступает предел. Теперь уставший, заметно похудевший, обросший волосами и бородой безработный парень сидел на кухне вместе с Лорой и пил чай. Родственницы уже заснули и можно было обсудить всё без лишних вздохов сочувствия.

– Молодец, что ушла оттуда, – Дуглас отпил из жестяной чашки, со стуком возвращая её обратно на стол.

Лора потупила взгляд и, не желая поддерживать болезненную тему разговора, сменила её.

– Я ходила на собрание!

Дуглас подался вперёд, внимательно вглядываясь во взволнованное лицо девушки, пока она пыталась изобразить на нём воодушевление.

– Что за собрание?

– Нашла у тебя на столе буклет, – она вынула из кармана сложенный затертый листок. – Женщины за равноправие. Мне понравилось.

– Я знаю их, толковые девчонки. Они уже давно подготовили свою политическую программу, предложения социальных обновлений. В основном касаемо равноправия полов, но и общие положения неплохие. Многие парни сочувствуют им и поддерживают, но вряд ли в ближайшее время они смогут пробиться в парламент. Они только называют себя партией, официально они – просто собрание идейных.