Запрыгнув на кровать, я прижала обе ладони к груди. Да, так и есть. Сердце всё еще бешено барабанило в ритме Кита Муна*. С чего бы это вдруг?

Некоторое время в коридоре и в комнате Дана слышалась какая-то невнятная возня. У меня не было ни малейшего желания подслушивать чужие разговоры, поэтому я решила вернуться к вязанию, воткнув наушники в уши.

Удивительно, но несмотря на перепалку с Викой, от которой у меня всё еще горели щёки, работа пошла значительно бодрее. Приток адреналина сделал свое дело. Я даже почти дошла до пятки, когда сквозь короткую паузу между песнями услышала хлопок входной двери.

Выключив плеер на смарте, я прислушалась к тишине. Она была почти абсолютной, почти звенящей. Кажется, все разошлись по домам.

Выглянув в коридор, я увидела только полоску света, что лилась сквозь неплотно прикрытые двери ванной. Клацнула стиральная машина и послышалась тихая раздраженная ругань Дана. Я осторожно прошла вперед и заглянула в ванную. Дан рылся на полках, вероятно, в поисках порошка. Прямо на машинке валялись испачканные полотенца и футболка.

— Проваливай, — пробормотал Дан, схватив порошок для разноцветной одежды.

— Градус понизь, — я открыла дверь пошире и продолжила наблюдать за суетой в ванной.

— Что? — Дан резко поднял голову и с прищуром посмотрел на меня, будто только и ждал повода, чтобы снова накинуться.

— На стиралке, — неожиданно спокойно объяснила я и указала взглядом на панель. — Иначе кровь не отстирается.

— Я без тебя разберусь, — буркнул Дан, но градус всё же понизил. — Завтра первой побежишь мамочке жаловаться?

К нам заглянула Пуля. Как всегда, она искоса взглянула на меня и бесшумно подошла к своему хозяину, нежно хлопнув его по ногам своим длинным пушистым хвостом.

— Пуля, не мешай, — ласково произнес он.

Любопытно, что только со своей кошкой Дан всегда был ласков и нежен. Он никогда на нее не кричал, не бил. В общем не делал ничего агрессивного в ее адрес. Мне не совсем была понятна природа этой любви. Дан не относился к той категории людей, которая обожала животных. Любых и всех одинаково сильно. Он был привязан исключительно к Пуле. Порой мне казалось, что Дан с ней более ласковый, чем с собственной девушкой.

— Не побегу, — ответила я на этот пусть и глупый, но всё-таки вопрос. Хотя в этом не было никакого смысла, потому что Дан и так знал, что не в моем стиле бегать и кому-то жаловаться.

Видимо, просто хотел зацепить, но ничего подходящего придумать не успел.

Дан загрузил стиралку как положено и включив ее, прошелся ладонью по своим густым темно-каштановым волосам.

После громкой музыки, короткой стычки с Вадимом, разговора с Яном и перепалкой с Викой у меня настолько сильно гудела голова, что ругаться сейчас совсем не хотелось. Я просто зашла в ванную, чтобы взять тряпку, моющее и набрать в ведро немного воды.

— Что ты делаешь? — удивленно спросил Дан и выпрямился.

— Пойду мыть пол на кухне. Надеюсь, ты там у себя уже всё убрал?

— Нафига ты это делаешь?

Я посмотрела на Дана, он выглядел как пришибленный: карие глаза больше напоминали блюдца, а рот с вечно чрезмерно красными, словно воспалёнными губами, немного приоткрылся. Это было даже смешно. Мы убирались дома по очереди. Дядя Юра считал, что это способно нас дисциплинировать. Не хотелось его расстраивать, но нифига подобного. Его сынка никакая дисциплина не была способна взять под контроль, если он сам этого не захочет.

— Чтобы было чисто, идиот, — проворчала я.

— Я не тупой, знаю для чего нужна тряпка и вода. Я спросил — нафига?

— Чтобы завтра не получить от моей маменьки и твоего папеньки выговор, — я бросила тряпку в ведро.