Осознание этого так растрогало: Арс тоже волновался. Ванесса не смогла сдержать улыбку.

– Да, – шепотом.

И его губы растянулись в короткой, искренней улыбке в ответ.

Пока в голове вдруг не громыхнули слова, которые тут же зашвырнули во вчерашний день. Выдернули за шкирку из этого уютного, счастливого утра.

«Он любил ее так сильно, Ванесса, что мне казалось, что он больше никогда не сможет полюбить кого-то другого».

Ванесса бежала от этих слов все последние сутки.

Они ужалили и окатили холодом предыдущего дня. Вернули в самую пиковую точку отчаяния и темноты. Отзеркалили каждую мрачную эмоцию, целый спектр которых она умудрилась ощутить за слишком короткое время. И вдруг стало тяжело. Настолько, что Ванесса даже испугалась: как она вообще умудрилась вытерпеть целые сутки этого состояния? Потому что сейчас, от одной мелькнувшей секунды, уже стало очень плохо.

– Поговорим? – спросила она прямо, осторожно поднимаясь, усаживаясь в кровати, поджав под себя одну ногу.

Лицо Арса тут же стало серьезным, и он поднялся вслед за ней.

– Конечно. О чем угодно.

Ванесса сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Она еще вчера для себя решила, что они должны поговорить. Обсудить ситуацию, быть честными. Даже если после этого Арс разозлится, разочаруется в ней, уйдет и больше не вернется… по крайней мере, она будет знать и перестанет мучиться сомнениями и бестолковыми предположениями, от которых ни на миг не становилось легче.

Набрала в грудь воздуха. Стиснула кулаки.

– Арс, знай, я не хочу причинять тебе боль этим разговором. Но, пока я не говорю об этом и не пытаюсь выяснить, это причиняет боль мне. Поэтому мне надо сказать.

В его глазах мелькнула тревога.

– Конечно. Говори, Несса. Что все-таки произошло?

– Прости, если я сделаю тебе неприятно, но…

– Не беспокойся об этом. Не думай обо мне. Говори, Несса. Просто скажи.

– Ты видишь во мне Лею?

Шок. Это все, что было в его распахнутых глазах в этот момент.

– Что? – спросил он глухо, будто мог ослышаться. Будто шок лишил его голоса.

Ванесса тут же неосознанно сжалась. Обхватила себя руками за плечи, надеясь, что это мнимое объятие придаст сил и уверенности.

Взгляд каре-зеленых глаз уловил этот жест: Арс заметил ее маленькую слабость и протянул руки, чтобы коснуться, аккуратно сжать ее пальцы в своих ладонях. И это придало куда больше сил и уверенности.

Ванесса вздохнула, не отрываясь от его глаз, и спросила еще раз, слыша, что теперь собственный голос дрожит уже не так сильно:

– Я в чем-то… заменяю ее? Ты видишь во мне ее? Все, что ты чувствуешь ко мне, – это может быть чувствами к ней на самом деле?

Он покачал головой, а потом сказал, все так же глядя Ванессе в глаза:

– Я люблю тебя, не потому что ты ее копия, Несса. Вы вообще не похожи, я ведь уже говорил. Я люблю тебя, потому что ты – это ты. Я люблю именно тебя, а не кого-то другого.

Ее будто оглушило. В очередной раз за это утро. Заточило в пузырь, и единственное, что Ванесса услышала, – стук сердца в ушах и собственный громкий выдох, полный облегчения.

Арс взял ее лицо в ладони, придвинулся ближе, так, что она ощутила его дыхание на своих губах. Жарко и абсолютно прекрасно. Настолько, что хотелось ловить каждый выдох.

– Даже в нашу первую встречу я не увидел в тебе ее. Только тебя, Несса. Я всегда видел только тебя. И никого другого.

Ванесса неосознанно подалась вперед, обхватывая его шею в тесном, искреннем объятии. Вцепилась пальцами в ткань футболки так, что побелели костяшки. Игнорировала боль в предплечьях, вспыхнувшую сильнее от резких движений.

«Я люблю тебя»

«Я люблю тебя»