– Это нельзя сравнивать. Ни одна любовь земная не сравнится с любовью вечною. Именно её я всю жизнь так тщательно искала, потому что она истинна и совершенна. Ни что её не заменит, не затмит: ни привычная родительская забота, ни обожание поклонников, ни близость мужчин и ухажёров. Это высшее чувство над всеми, ниспослано нам с небес и, только открыв господу душу, мы сможем его принять и им исцелиться. Излечить в сердце все ноющие раны, утолить все нужды, все чаяния. Эта любовь воистину всесильная и всецело обогащающая!

– Любовь от невидимого существа, ну-ну, и в чём же она заключается? – перебила вопросом Джои.

– В том, что господь сам пришёл в этот мир. Явил своего единственного сына и умер за нас. Он принёс свою вечную жертву за все грехи, за твои и за мои, а затем воскрес! Бог тем самым показал, что можно преодолеть смерть, вознестись над грехами и обрести вечную жизнь в Его совершенном царстве!

– Как глупо! Это было давно, люди с тех пор много ещё как нагрешили. Так что не считается! – возразила Джои.

– Ещё как считается! Господь существует вне времени и за рамками нашего мира. Для него тысяча лет как один день, а один день как тысяча лет. Умерев на кресте, Он искупил все наши грехи в прошлом, настоящем и будущем. Те, какие мы совершили, те, что совершаем, и те, которые нам ещё предстоит совершить. Весь наш мир для Него, открытая картина. Холст, полный красок событий, и Он видит его во всей полноте.

– Но тогда получается, что его смерть вообще была напрасной. Он же знал, что воскреснет и умирая ничего не терял.

– Ценность каждого, даже самого незначительного действия спасителя несравнима и бесценна, не говоря уже о его жертве! – с возмущением возразила Мия. – К тому же Он принимал смерть на кресте через ужасные страдания. Никто кроме Него не смог бы их вынести.

– Что это вообще за грехи такие? Кто их придумал? – полюбопытствовала Джои.

– Людские поступки не угодные господу.

– Почему это люди должны жить по его правилам?

– Потому что мы живём в мире, сотворённом волей всевышнего.

– Ну допустим, но неужели и впрямь была нужна такая жертва? Не так уж и много люди нагрешили чтобы прям для искупления производить божественное вмешательство.

– На усмотрение господа – нагрешили и безмерно много.

– Да и к тому же как можно за конечную жизнь, да ещё и неполную одной лишь жертвой все сразу грехи искупить? Это неправдоподобно!

– Только бесконечно сильное может бесчисленное уместить в конечном промежутке.

– Хочется спросить, о чем ты, но здравый смысл меня останавливает. Не исключено что это к лучшему, – ответила Джои.

Мия изумилась сама себе от внезапно подобранных в разговоре слов. Прежде она так мудро не говорила и нашла это странным, но приятно удивительным. Мия старалась как можно убедительнее донести до Джои всю правду, что знала и не понимала причин несогласия. Ей казалось, что между ней и Джои если и есть границы доверия, то чрезвычайно тонкие, но сейчас они явно уплотнялись. В беседе с подругой она будто лбом упиралась в стену, которую не пробить. Мия вообще не понимала, почему Джои нужно уговаривать и растерянно сталкиваясь с её сопротивлением, не знала, что делать. Никогда прежде ей в чём-то особенно убеждать подругу не приходилось. В нынешнем положении она чувствовала себя неловко и непривычно. Мия не понимала, как себя вести. В голове путались слова, лихорадочно скакали мысли. Она боялась, что не справится, но стоило появиться страху, как его тут же подавляла возникшая в сознании ясность. Позволяла держать ответ.

– Господь принёс свою жертву ради тебя и меня, неужели мы останемся Ему за это неблагодарны?