– Даже чрезмерно. Ладно. Мы отвлеклись. Я всё понимаю, эти ваши безмерные покупки одежды и дорогущей косметики, ваша непозволительная прозрачность в уплате всех возможных и невозможных налогов, я уже смирился с вашими бесконечными благотворительными взносами. Меня чуть инфаркт не хватил после того, как вы объявили тур благотворительных концертов. Я понимаю, был бы это маркетинговый ход, но вы действительно переводите сборы в фонды бездомных и тяжело больных!

В возмущениях Измаил судорожно водил пальцем по бумаге, указывая то на одну, то на другую всё более крупную суммы.

– Но и это я пережил благодаря вашим врачам и, конечно же, безвозмездной материальной помощи, – с мягкостью в голосе проговорил он.

– Рада кланяться, – улыбнулась Мия и зажмурившись кивнула.

– Но послушайте, зачем вам вздумалось теперь финансировать постройку онкологического крыла в городской больнице?! Да ещё и с удобствами пятизвездочного отеля?! Вы с ума сошли! Мы такое не потянем! Нам придётся брать кредиты! Кредиты на благотворительность! – взялся за голову Вольтерберг. – Да где это видано?! К тому же, это государственное учреждение, с ним проблем не оберёшься! Пусть сами на бюджетные деньги всё себе и строят, запрашивают средства от правительства, если им так нужно!

– Мне кажется, что пожертвования в коммерческих фондах растворяются, или тратятся не целенаправленно, – неуверенно проговорила Мия.

– Вы поглядите-ка, ну надо же, ей кажется! – перекривлял собеседницу Измаил.

– Я хотела бы свои следующие вложения контролировать больше, – продолжила Мия. – Чтобы они действительно помогали тем, кто в них нуждается.

– Так вкладывайте их в себя, а не расселяйте бездомных и напрасно лечите смертельно больных! Это бессмысленное и затратное дело!

– Мои песни всё оплатят! Надо будет, я сочиню ещё! Я не могу оставаться в стороне от того, о чём пою, иначе я об этом бы не пела! Так что ничего не знаю! Хочу больничное крыло где бы все могли лечиться! – решительно заявила Мия и скривила рожу, оттянув пальцем нижнее веко и высунув язык.

– Не капризничайте! Это вам не игра в доктора!

– Посмотрите, сколько людей покупают мои диски и приходят на концерты! Знаете, почему?! – Мия вздёрнула бровь.

Измаил смолк в ожидании объяснений.

– То, что мы делаем для себя – умирает вместе с нами на совсем, а то, что делаем для других – остаётся навсегда. Причём не для близких. Им – само собой, я имею ввиду помощь для остальных, незнакомых людей. Им тоже она нужна забота в волнующих их проблемах. Я даю её через музыку, но хочу принимать большее участие. Мир, к сожалению, так устроен, что во многом деньги определяют силу выражения нашей вовлеченности. Многим нравится то, как я затрагиваю жизненные трудности в текстах песен, как их озвучиваю и как с музыкой преодолеваю. Я слушаю людские сердца и по мере возможностей даю им то, о чём они просят. Ни больше ни меньше.

– Госпожа Онгаку, как вы не поймёте, всем не поможешь! К чему я тут стою, если вы не желаете ко мне прислушиваться?! Иной раз я сомневаюсь, что вообще вам нужен!

– Ну что вы, господин Вольтерберг, – Мия встала, подошла к Измаилу и заботливо погладила его по груди. – Вы мне очень помогаете, и пускай по-своему, но я вас сильно ценю, раз доверяю.

Измаил опустил бумаги и успокоился.

– Может вы и правы, и последняя моя прихоть чересчур сильна, – согласилась с опасениями финансиста Мия. – Но идейку нового альбома вы мне, несомненно, подали шикарную. Спасибо! Я вам как всегда крайне признательна и благодарна! Буду вашей должницей!

– Да ещё какой! Не зря вы выбрали меня в помощники – гордо ответил Измаил. – Я вам не какая-то там бухгалтерша Свинина Ивановна, а между прочим всесторонне развитый специалист! Можете мне добавить за это в премию пару нулей.