– Это не так! Разве не вы всем ведаете?! Вы этому случиться позволили!

– Тебя погубил твой грех.

– Как это?! – недоумевала Мия.

– Сама посмотри.

К ней подлетело ещё одно тёмное облако и явило момент выстрелов из фанатской толпы после концерта. Среди людей показался знакомый силуэт. Прямо к Мие протиснулась упитанная женщина с взъершенными кудрявыми волосами и мечущимися глазами. Это была жена Измаила. Мия узнала её по взгляду такому же мстительному и свирепому каким она смотрела на неё в суде.

– Тебя все любят и боготворят, и я любила мужа, а ты отняла его у меня! Сдохни поганая тварь! – прокричал женщина.

Мия вспомнила как не особо ощутила боль от выстрелов. Лишь слегка щипало в ранах. Больше мучило накопление в животе и груди тяжёлой влаги. Будто вязкая смола собиралась внутри, топила и давила в себе органы. Заливала лёгкие, не позволяла дышать. Тело переставало слушаться от одолевающей слабости.

Весь персонал мигом всполошился и окружил Мию со всех сторон. Подоспел начальник охраны и принялся останавливать кровотечение собственным пиджаком. Рядом его помощник стал что-то гавкать в рацию севшим от ужаса голосом. Вскоре на общие крики прибежали остальные участницы группы. Они пробились сквозь плотное кольцо сочувствующих и, увидев раненную подругу, застыли в парализующим страхе. Примчался даже Вальтерберг. Увидев Мию, он запищал, словно ужаленный, наклонился и принялся водить пальцами по окровавленному полу, будто собирал рассыпавшиеся монеты из кошелька.

– Мия! Мия! Миечка! – захлёбываясь от слёз упала к ней на колени Лиццу и крепко взяла за руку.

Джои с Шотохой стояли в немом оцепенении и наблюдали, как Мия истекала кровью. Они пытались что-то сказать, но, будто потеряв голос, беспомощно хлопали ртами как выброшенные на берег рыбы.

– Не смей оставлять меня! – произнесла Лиццу. – Если ты вдруг вздумаешь, то клянусь, я верну тебя хоть с края неба! Откопаю из самой глубокой могилы, заставлю встать и ходить!

– Спасите меня, я не хочу умирать, – судорожно проговорила Мия.

– Держись, пожалуйста держись, – изо всех сил, сжимая ей руку, умоляла Лиццу.

– Холодно, – тихо ответила Мия.

Из её глаз обильно текли слезы, а изо рта кровь.

– Да позовите же здешних врачей! Не ждите скорую! – наконец совладав с собой, грозно заорала Шотоха на сотрудников концертного зала.

Она ещё никогда прежде не чувствовала себя настолько бессильной. Стояла, будто окаменелая, наблюдала, как бледнела Мия и ничего сделать не могла.

– Они уже бегут! Медпункт с другой стороны зала! – отчаянно прохрипел голос организатора в динамике ушной гарнитуры.

Сидя рядом с Мией, Лиццу рыдала навзрыд. Она чувствовала, как слабеет её рука, разжимая пальцы.

– Пожалуйста, только не отпускай.

– Не могу, – давясь кровью, еле произнесла Мия.

– Если ты оставишь нас, то клянусь, я вернусь за тобой, где бы ты ни была! За волосы притащу обратно и устрою взбучку похлеще чем отчитывала нас Шотоха! – стиснув зубы злилась Лиццу.

Мия усмехнулась, застыв с улыбкой на посиневших губах. Лиццу истерически завизжала. Прибежали врачи, и с силой её оттащив, принялись оказывать неотложную помощь.

Мия разозлилась и отшвырнула от себя облако полное плохих воспоминаний.

– Всё равно это ваша вина! Вы все устроили! Вы ещё и за мной следили!

– Нами ты сотворена, наблюдать за тобой – наше право. Ты сама виновата в том, что произошло. У тебя для счастья было всё, что только можно пожелать, но ты склоняла других к разврату. Всё брала и брала. Ты многое имела, но за всё, что ты имела, ты была и ответственна.

– Я так получала вдохновение! – оправдалась Мия. – Наверное по вашему замыслу я такой и стала!