– Марисоль, – мягко позвал он, – посмотри на меня. – Дерек дождался, когда я послушаюсь его, и продолжил: – если я тогда не причинил тебя зла, почему должен сделать это сейчас?

– Я не знаю, – покачала я головой, – не знаю, почему вы остановились тогда, и что мешает вам продолжить потом.

– Ты, конечно, очень красива, но я еще ни одну женщину не брал силой, и ради тебя не буду делать исключения, даже не проси! – хохотнул Дьявол.

Что?! Я изливала ему свою душу! Я говорила о своих страхах, а он надо мной посмеялся?! Моя рука сама собой схватила его кубок с вином и, прежде чем я успела осознать, что же я делаю, выплеснула содержимое в лицо Дьяволу, чем вызвала еще больший смех с его стороны. Вскрикнув, я вскочила и прижала обе руки ко рту, со страхом наблюдая, как потеки вина впитываются в светлую ткань. Моя смелость тут же улетучилась, будто ее и не было.

– Что же тут делается?! – воскликнула Мэгги, и, подскочив к господину, принялась полотенцем стирать красные пятна.

– А твоя хозяйка горячая штучка! – Дерек широко улыбнулся. – И главное, уже совершенно здорова! – С этими словами, он, отодвинув служанку, поднялся из-за стола и подошел ко мне. – Маленькая притворщица, – прошептал он, легкими прикосновениями убирая выбившуюся из косы прядку мне за ухо. – Моя маленькая лгунья, – его пальцы погладили шею, пробежались по плечу, и подняли голову за подбородок. Мужчина наклонился и его губы оказались так близко к моим, когда он прошептал: – придется тебя за это наказать. – С этими словами он снял с себя испачканную рубашку и отдал мне в руки. – Постирай.

Дьявол покинул мою комнату с голым торсом, а я застонала, представив, что обо мне подумают в замке: вот уж действительно наказал, так наказал. Его взгляды, слова и прикосновения будили во мне ранее неведомые переживания и еще долго не давали уснуть, но и тогда Дерек не оставил меня в покое, заставляя трепетать от воспоминаний, искаженных сном и переплетенных в причудливую паутину яви и морока. «Как же это возможно?! Он убил моего брата, рыцарей моего отца, самого же лорда Родерика держит в тюрьме!» – проснувшись задолго до рассвета, я до самого утра возносила молитвы всем святым, умоляя оградить меня от этого мужчины, и от странных чувств, разбуженных им.

Дав себе зарок больше не пытаться переиграть Дерека, я развесила выстиранную рубашку над камином.

– Зря, вы не дали сделать это мне, – посетовала Мэгги, наблюдая, как кто-то из слуг уносит таз с мыльной водой, – где же это видано, чтобы госпожа рубашки стирала, вы же кожу попортите!

– Милорд велел сделать это мне, верно? – спросила я, и, получив утвердительный кивок, сказала: – вот я и сделала. К тому же я привычна к любой работе, в монастыре я сама стирала свою одежду.

– Все равно! – поджала губы пожилая женщина. – Неправильно это! Бежать вам надо, госпожа, – горячо зашептала служанка, подойдя ко мне ближе, оглядываясь на закрытую дверь. – Бежать!

– Куда?! – воскликнула я. – Как?! Я шагу ступить не могу без его стражи! Они караулят меня на каждом шагу!

– Я что-нибудь придумаю, госпожа! Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось! Он же буквально пожирает вас глазами! Среди слуг уже ходят слухи! Я, конечно, их пресекаю! Но как это скажется на вашей репутации?!

– Моя репутация уже погублена, – со вздохом возразила я. – Титула нет, и честное замужество мне не светит.

– Не говорите так, – взмолилась Мэгги, – умоляю, не говорите.

– Но ведь это правда! Единственное, на что я могу рассчитывать это монастырь!

– Ну и пусть!

А ведь и правда, я могла бы принять постриг. Пожалуй, в сложившейся ситуации это было бы самым верным решением, если бы я могла оставить отца.