Сначала смотрела робко и украдкой. А потом, видя его ответный открытый и светлый взгляд, стала смотреть увереннее и смелее. И вот однажды, когда парни и девицы вознамерились вести, взявшись за руки, хоровод вокруг вечернего костра, Илья робко подошёл к ней и тихо предложил:

– Алёнушка, позволь взять тебя за руку.

Девица смущённо опустила свои очи долу. Щёчки её разом вспыхнули ярким румянцем. Она давно ждала этого момента. И вот он, наконец, наступил. Она доверчиво протянула ему свою хрупкую ручку.

– Возьми, Илюшенька…

Илья бережно взял её ручку в свою крепкую ладонь. Невольно восхитился её красотой.

– Какая она маленькая, да прозрачная.

Смутился.

– Не причинить бы вреда ей.

Она подбодрила его своей улыбкой.

– Не бойся Илюшенька…

И стали они водить хоровод вокруг костра, держа друг друга за руку. С тех пор Илья всегда стоял рядом с ней. Ей нравилась его большая, крепкая ладонь. А после гуляний и хороводов, он стал провожать её до самого крылечка. И это Алёнушке тоже пришлось по нраву. Илья стал люб ей. Она уже и не помышляла другой картины, кроме той, когда рядом с ней должен быть Илюшенька, а не кто-то другой. И Илья полюбил Алёнушку.

Матушка Алёнушки, Пелагея Ивановна, смотрела в солнечные глаза своей единственной дочери – сиротке и не могла нарадоваться.

– Какой у Алёнушки жених! Одно загляденье. Дородный, да пригожий. Сильный, да добрый.

Украдкой утирала материнскую счастливую слезу.

– Рядом с таким женихом, как Илюшенька, она жить будет в согласии и достатке. Как за стеной каменной.

Пригорюнилась.

– Вот бы порадовался покойный Карп Никитич, когда бы увидел свою дочь-невестушку и жениха её пригожего. Не дожил он, горемычный мой, до этого счастливого денька. Ох, горюшко-то, какое…

А родителям Илюши, батюшке Ивану Тимофеевичу и матушке Ефросии Яковлевне, в свою очередь, тоже понравилась кроткая, да пригожая избранница их сына.

Они уже говаривали между собой:

– Как пройдёт лето красное, да поубавится на полюшке забот крестьянских, так и пошлём сватов в дом Алёнушки, чтобы сосватать её за Илюшеньку.

И наметили они сыграть свадьбу после того, как пройдёт хлебная страда, и работы на нивушке станет меньше. После того, как минет, пришедшая из-за дремучих лесов муромских, хмурая и протяжная осень, со своими нудными дождями и промозглостью, и… наступит, наконец, долгожданная бодрящая зимушка.

С приходом зимушки, дружно ударят морозцы, и запорошит снег. Белый и пушистый. И вот тогда счастливые новобрачные Илюшенька да Алёнушка прокатятся по первому снежку на свадебных резных саночках. Прокатятся весело и задорно. Смеясь, они будут смотреть только вперёд. А кони борзые понесут их по просёлочной дороге, вздымая за собой пыль снежную. Чистую да искрящуюся…

…Илюшенька да Алёнушка наметили сыграть свадьбу после того, как пройдёт страда полевая, и нивушка укутается снегом.

Так могло бы быть, но так не случилось. Доля злая, да чёрная распорядилась по-другому. Она накликала беду. И та нагрянула нежданно-негаданно и поломала хрупкие мечты Алёнушки и Илюшеньки…

Беда эта пришла к Илюшеньке, когда он трудился на полюшке. И приключилась она с ним пригожим летним днём…

Стоял жаркий летний полдень. Шла хлебная страда. Иван Тимофеевич и Ефросинья Яковлевна убирали хлеб, а Илья трудился на краю поля. Он отвоёвывал у леса землю, чтобы приумножить хлебное полюшко. Выкорчёвывал пни, да выковыривал из земли большие камни, чтобы потом сбросить их в большой овраг.

Солнце полуденное уморило жнецов. Они оставили свою работу, чтобы передохнуть в тени полога от жары немилосердной. А заодно и отобедать.