– Нет, про то, как закончился весь старый мир. Давай, не тупи! А то похлебки тебе не видать, а она очень даже… – Астра пригубила из деревянной ложки и зачмокала губами, явно передразнивая старика.

– Э-э-э, ну так да… Так вот, все было оттого, что люди стали как дети. Не то чтобы совсем отупели, не лыбьтесь, а вот становились все несмышленей и несмышленей, как бы потихоньку превращаясь в детей. Это было не сразу, а по чуть-чуть, совсем мало-помалу, и чем больше они тупели, тем меньше секли, какой пиздец вокруг них начинается. Когда случалась какая-то очередная хрень, люди вместо того, чтобы собраться и решить эту проблему, начинали творить всякую долбаную дичь. Но в основном они просто пялились в свои эти черные зеркала, шмартфоны, как они их называли… Тупо тыкали туда своими тупыми пальцами, потом куда-то ехали на своих долбаных машинах. Все всегда всюду ехали на этих сраных пердячих машинах – продыху от них не было! Хотя останови любого, вот прям любого, и спроси: какого дьявола тебе там надо, куда ты, сука, так несешься? Ведь ни один не смог бы ответить! Хр-р, тьфу! – Старик прочистил горло и сплюнул мокроту себе под ноги.

– И чё дальше? Как вообще произошел Большой Пиздец? – спросила Астра.

– Вообще все было вместе. Сначала была эта… как ее, пандермия!

– Чего? – не поняла Джена.

– Ну, как эпидермия, только большая, на всех людей…

– Как что?

– Когда все болеют кругом, это называется эпидермия. Поняла? А когда болеют вообще все люди, которые живут в мире, – это пандермия. Пан-дер-мия! А затем все страны обвинили, что это оружие, мол, все друг друга заразили. И некоторые выстрелили ракетами друг по другу. А в это время все экраны, все эти черные зеркала, шмартфоны и прочие умные машины – все отключилось. А потом снова включилось. Но по всем долбаным черным зеркалам показывали одни и те же движущиеся картинки, от которых люди начали сходить с ума. И вот это вот все было вместе, да еще люди тупые, как кабаны, – мечутся туда-сюда, давят друг друга. Так вот все и посыпалось само собой, а никаких Хозяек никто никогда и не видел. Это потом придумали все, чтобы дикарей на бум-бум разводить…

– Погоди, дед, но не все же отупели? Есть же еще люди с мозгами. – Астра довольно громко постучала себя по голове деревянной ложкой.

– А это другое, совсем другое, детка! Да, были люди, которых это все не парило ни капельки. Но они быстро попрятались по всяким бункерам да военным базам. Очень быстро… Так быстро, что… я так думаю, – старик важно уселся и поднял вверх складную ложку, которую уже успел достать и проворно протереть ветошью, – они это все и устроили!

Здесь, на изгибе давно заброшенной дороги, они обнаружили целую кучу уже слежавшихся от времени коробок. Грузовик съехал с дороги и утонул в реке – неподалеку все еще виднелась его ржавая крыша, вся опутанная длинными зелеными водорослями. Его прицеп повалился набок и так остался на дороге, а все содержимое рассыпалось вокруг. Возможно, здесь не проходил ни один человек за все последовавшие годы.

Астра и Джена осторожно обошли короб прицепа кругом и заглянули в несколько коробок. Внутри были одинаковые белые лоточки, на которых лежали самые разные овощи – ярко красные томаты, надутые зеленые перчики, желтые, как солнце, яблоки. Джена сразу же схватила одну из упаковок и начала ожесточенно раздирать ее ногтями, но едва она открыла ее и поднесла сочное яблоко ко рту, как сразу же сморщилась и с ужасом отбросила его в сторону. Яблоко покатилось и скрылось под коробками, словно бы сбежав от них.