А тем временем вечер шел к своей кульминации.

Все собравшиеся потихоньку потянулись из дворца на площадь – сама коронация должна была состояться перед как можно большим числом народа – и под открытым небом.

Вечер за стенами замка наливался густой синевой, и первые звезды проклевывались искристыми зернами в темно-голубой акварельной глубине. На площади горели факела, освещая широкий круг близ высокого помоста, застеленного коврами цвета старого вина. Из распахнутых ворот дворца выдвинулась процессия с королем Леоном во главе – он шествовал по узкой дорожке, выстланной все такими же яркими – цветов его клана – коврами. Народ приветствовал своего государя восторженным гулом, но тот очень скоро стих – осталась только густая, растекающаяся, точно свежий мед, мелодия, что выводили музыканты, ждавшие своего часа в самой густой тени близ помоста. Гулкий рог, деревянная флейта, еще что-то незнакомое… сложная и тягучая, она заставила вслушиваться, замерев, в каждый звук. Лорд Леон Мааркан шел нарочито медленно, каждым движением вторя музыкальному рисунку. Когда напев стих до едва различимого, государь уже поднялся на возвышение и, повернувшись к народу, снял свою прежнюю корону – простой обруч с редкими зубцами, корону только восточных земель. Неведомо откуда – точно из мешанины факельных отсветов и теней – сгустился близ государя жрец – алое с белым, черная сердцевина.

Скорее всего, он просто стоял там с самого начала – но просто казался незаметным до поры по собственному желанию. У ног жреца курилась душистым можжевеловым дымом круглая жаровня, а в руках покоился тяжелый темный ларец с резной крышкой. Жрец заговорил – вроде бы негромко, но услышали его абсолютно все, до того всепроникающим оказался глуховатый низкий голос жреца.

– Народ Гаэли! В темное время из пучины бедствий нас вывел к свету и миру путь, что был указан Кровавым Солнцем! Хищника, покусившегося на нашу землю, одолел Охотник – и были мы стрелами на его тетиве, острием его копья, звуком рога, отправляющего в атаку… темное глухое время – позади. И теперь я, Идущий Следом за Сокрытым, по воле его объявляю – новый Император всходит на трон! Тот, у кого достало храбрости внять пению рога. Тот, у кого достало сил пойти против тени небытия. Тот, кто вспомнил о своем народе, кто собрал вас всех, кто вспомнил о родичах, о самых сильных воинах Гаэли, о своих обязательствах пред ними – и внял голосу кланов. Кто был достаточно мудр, чтобы не противиться начертанному – но и не склонять головы под дланью неизбежности. Король восточных земель Леон, лорд Мааркан!

Названный медленно опустился на одно колено.

С негромким щелчком открылся запирающий ларец замок. Откинулась крышка.

Жрец вынул из ларца венец – в отличие от короны Леона, он был составлен сплошь из плавных причудливых изгибов металла и ярких брызг алых камней, искусно вплетенных в эту вязь.

– Ты теперь – Император всей Гаэльской земли! – возвестил жрец, опуская венец на темные, чуть волнистые волосы государя. – Поднимись и приветствуй народ!

Император – теперь уже Император – Леон поднялся, положил прежнюю корону в тот же самый ларец, и обернулся к собравшимся:

– Мой народ! Без всех вас этот путь был бы невозможен! Так давайте же и впредь будем столь же крепки своим единством! Слава нашей земле и Сокрытым, что берегут ее!

– Сла-а-ава-а-а-а! Слава Императору! Слава Гаэли! Слава Сокрытым! Глойре! Глойре! Глойре! – грянуло в ответ на сотни голосов.

Жрец спустился с возвышения первым. Отдал ларец старшей дочери короля, прошествовал к пылающему в центре площади костру, к которому уже подвели жертвенного быка. Вознеся положенные обращения к богам, оборотился к животному – положил ладонь на широкий лоб, и бык сам стал на колени и наклонил голову. Быстрым взмахом клинка – того самого, с костяной рукоятью – жрец перехватил быку горло и подставил под горячую струю чашу. Черная в сгущающихся сумерках кровь была выплеснута в огонь – и тот занялся еще выше, означая, что жертва принята. Быка понесли разделывать на мясо – а сам же жрец точно вновь сгинул в тенях и густой толпе – больше его так никто и не встретил. Но все положенные ритуалы были выполнены – и народ с радостью окунулся в празднование знаменательного события.