Монитор над головой Романа Викторовича тревожно пискнул и тут же успокоился, загудев снова ровно и спокойно. Но даже этого мимолетного тревожного звука хватило, чтобы в груди Романа Викторовича сердце неприятно ёкнуло, и стал понятен смысл выражения – душа ушла в пятки. Умирать никому не хочется, страшно там и темно.

Однажды в Турции, в отеле, где они отдыхали вдвоём с женой, Роман Викторович подобрал у бассейна забытый кем-то исторический журнал «Дилетант». Делать было нечего, Рита ушла на массаж и он, обосновавшись со стаканчиком пива на лежаке в приятной тени, принялся читать все статьи подряд. Журнал производил странное впечатление научной окрошки: загадки египетских пирамид, тайный клад Наполеона, битва за Москву – всего много и всё мелко порублено, чтобы легче глотать, не особенно напрягая извилины.

Хотя статья про древнегреческого философа Эпикура Романа Викторовича заинтересовала. Из-за этой статьи он даже забрал журнал с собой в номер, а потом увёз домой в Россию. Автор начинал статью с цитаты Цицерона: Вся жизнь философа есть подготовка к смерти. А заканчивал парадоксом самого великого Эпикура: Когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Вдохновившись мыслями великих, Роман Викторович тогда решил, что тоже будет относиться к смерти с безразличием истинного эпикурейца. И вот на тебе – один испуганный писк монитора и нет в голове никакой философии, есть только страх и отчаянная жажда жизни.

А ведь подобный липкий страх Роману Викторовичу переживать уже доводилось. Когда-то, в самом начале бизнес-карьеры, ему довелось несколько лет поработать под руководством самого Николая Дмитриевича – отца Витьки Ткача. Дело было в разгар перестроечного беспредела или передела – это кому как больше нравится. Началась история с того, что в самом начале демократических преобразований Николай Дмитриевич был избран директором научно-исследовательского института единогласным решением трудового коллектива, что до перестройки было совершенно невозможно себе даже представить. Но век торжества демократии оказался недолог – всего через несколько лет капитализм показал своё истинное звериное лицо, и весь институт, со всеми его достижениями и патентами, был скуплен на корню одним из героев нового времени – Кахой Бендукидзе.

Бывший учёный биолог, член КПСС и будущий великий грузинский реформатор, наложив руку на все лучшие достижения советской нефтяной промышленности, снял Ткача с должности директора института и принялся без тени сомнения разгонять старые советские кадры, отправляя на заслуженный отдых самых дряхлых и беспомощных и отбирая у инициативных и опасных патенты, помещения и оборудование.

Николай Дмитриевич, лишившись директорской должности, не успокоился и построил на обломках своего любимого отдела редукторных турбобуров кооператив «Нефтегазтехника», который тут же был признан опасным и вредным для новых собственников конкурентом и мгновенно уничтожен. Может, это было и к лучшему, потому что с первой попытки, еще не избавившись от совковых принципов, Ткач старший построил вместо кооператива сущий колхоз.

В учредители он позвал всех своих лучших работников в количестве тринадцати человек, занял должность генерального директора, назначил всем хорошие зарплаты и уверенными мазками нарисовал подробную картину светлого будущего, которое им теперь предстояло построить собственными руками и мозгами. Он надеялся, что став хозяевами, бывшие сотрудники будут вместе с ним двигать вперёд не только науку, но и сам кооператив – созданное вместе общее детище.