– Только ты выйди.

– А мне, что, послушать нельзя?

– Это ты у нее спрашивай.

– Пусть остается.

Ну не знаю я, какие вопросы задавать гадалкам!

Я рассказала Паше, что до этого встречалась с одним парнем:

– Ты можешь сказать, любит он меня, или нет? И будем ли мы еще с ним вместе?

Паша чего-то там посчитал на цифрах, потом по-своему разложил карты. И оказалось, что Валик, может, меня и любил, но вместе будем мы уже вряд ли.

Своим ответом Паша вызвал к себе отрицательное отношение с моей стороны. Вова будет моим, в лучшем случае, до окончания лечения. Дома же у меня остался только Валик. А теперь, оказывается, уже и не остался.

Но Вова пока меня не бросил. Он обнял меня, когда мы выходили от Паши, открыл дверь первой попавшейся палаты, – свободной, – и потянул меня к кровати.

– Я бы занимался с тобой любовью… два раза в день. Утром и вечером.

Я не поняла:

– А это хорошо или плохо?

– «Это хорошо или плохо».

Теперь уже он и сам не мог понять:

– Все остальные, кому я это говорил, спрашивали у меня: «А почему так мало»?

Конечно, я бы тоже это спросила, но не хотела быть похожей на всех остальных. И даже две секунды думала, два раза – это мало или много?

– Где ты была? – В первой палате спросила у меня Полина.

– С Вовой.

– Понятно. Что у вас с ним.

– Не знаю…

В нем столько было энергии! По сравнению с ним, с другими мне было не интересно и скучно.

Нет, все не то. С ним мне не нужна была ни водка, ни Ширка.

С остальными я дружила как бы из вежливости. А может, я просто пользовалась ими, что б не оставаться одной.

Вова же то приходил, то уходил. Никогда не оставаясь надолго. По-другому ему было бы скучно. Он был взрослым, я же, по сути, еще ребенок. И обижалась на бога, за то, что Вова проводил со мной не все свое время.

Например, он много времени уделял игре в нарды с Сашей, который его почему-то обыгрывал:

– Ты учишься в институте?

– Да.

– В каком?

– В экономическом. На менеджера.

– А как же сейчас?

– Академ – отпуск взял.

– А Карен?

– На юриста. – Вова хихикнул, – когда я шел на первый курс, я один был наркоманом. К концу я весь институт подсадил.

– Почему вас не лечат?

– Как не лечат?! Папа даже в доме на первом этаже в комнатах решетки на окнах поставил. А к нам приставил телохранителя. Я раз послал его, думал, что он побоится мне ответить, но он как въе… ет мне по морде… я больше не стал с ним ругаться.

– А как ты первый раз вмазался? – Спрашивает Саша.

– мне 15 лет было. В нашем доме папа устроил ремонт, бригада ломала стены. И я увидел, как один рабочий «втыкает». Я подхожу к нему и спрашиваю: «Что это с тобой»? Он мне и рассказал, что с ним. Я попросил его, что б он в следующий раз принес и мне. И он принес. Самое интересное, что Карен в этот же момент тоже укололся первый раз, только на другом конце города.

Полина в палате рассказала:

– Меня папа задолбался уже лечить. Я его обманываю и обманываю. Закрыл он меня однажды дама, а я в залог барыге свою кожаную куртку оставила. Так и сказала отцу. Он дал мне денег на выкуп, и пошел со мной. Остался на площадке меня ждать. А я заплатила себе за дозу и вмазалась. Выхожу к нему, он спрашивает: где куртка? Я отвечаю, что нет куртки. И он как влепит мне посчетчину! После этого я тоже под охраной ходила. Но всё равно я умудрялась его обмануть. Например, брала дома видеокассеты, что б обменять в прокатном ларьке. Телохранитель ждал меня снаружи. Я давала продавцу – молодому пацану – деньги и просила, что б он сбегал и купил мне дозу. Пока я рассматривала кассеты и думала, что взять, он прибегал обратно, и приносил то, что я просила. Оставляя себе сдачу.