После этого Вова сидел у себя в палате вместе со мной:

– Ты можешь себе представить, что ее еще не целовал не один парень. Гепатитом ее заразили в зубном кабинете. Мы всей семьей потом приехали к этому суке – врачу, но он уже сбежал. Уехал из города.

Я понятливо кивала головой.

В отделение поступил новенький грузин. Подошел ко мне и сразу же сказал:

– Я тебя украду.

Мне подумалось, что этот может. Я его стала бояться. Он только смеялся:

– Ну почему? Только я сяду возле нее, отвернусь на секунду, а, когда поворачиваюсь, ее уже нет!

Что такое любовь?

А черт ее знает!

Подогревает кровь,

И в холод бросает.

Где жизнь найти, что б без нее?

Любовь как часть тебя.

Она в судьбе людей живет,

То опустив, то вознеся.

Она была, и есть, и вновь…

Как друг она, ей дорожим.

Но оберегаем мы любовь,

Когда от холода дрожим.

Каждый день приходила мама, приносила фрукты. Вкуснее араратского винограда я в жизни не ела. Особенно сладкий мелкий такой, черный кишмиш, без косточек, из которого делают изюм.

Во вторник я поступила в больницу, в среду уже получила первую капельницу, в четверг, после отбоя, к нам постучался тот грузин с большим куском торта «Наполеона».

– Это вам. Кушайте, на здоровье.

И ушел.

Может он не такой уже и страшный?

Следующим днем мы играли в карты, а Вова с братом в стороне играли в нарды. Понятно было, что они пытаются один одного надурить. Вова то на армянском языке, то на русском кричал:

– Ну что? Булка?! Иди, пока почитай газетку. – И отмахивался от Карена рукой.

Через несколько секунд наоборот:

– Дайте мне газетку, я почитаю, пока он будет думать.

Вова игрока старался надурить, потому, что проиграть ему не позволяла гордость.

Карен подпрыгнул с кресла и закричал, что Вова его, в общем, обманывает. Тот в ответ вызверился на армянском языке и закончил:

– Моменто море! Момент – и в море.

Повернулся ко мне:

– Да, Саша?

И улыбнулся.

В пятницу, кроме нас с Алиной, всем ставили по последней капельнице в этом месяце. И были готовы первые результаты анализов. У кого-то нашли только СПИД, у кого-то и СПИД и гепатит. У третьих, по паре гепатитов. А у брата Сережи так и вовсе гепатит «D». Они с братом героину предпочитали эфедрин, наверно и гепатит этот оттуда.

Вечером прилетела пара из России. У них только в пятницу был самолет. Лена и Алексей.

Мы с Димой играли в холле в карты, когда мимо прошла лена. Дима проводил ее взглядом:

– Нет, слишком худая.

И высокая.… Куда мне до нее?

В субботу из больных осталась только половина. В воскресенье должна была прилететь следующая группа пациентов.

Некоторые больные оставались в Ереване на эти три недели, ездили отдохнуть на озеро Севан. А кое-кто оставался в больнице, если не было возможности ту – сюда летать, и они договорились с Геворкяном.

Вова и Карен собирались ехать к родственникам в Грузию.

Все армяне на половину грузины, как и все украинцы на половину русские. И такое же отношение. Армяне – это единственная нация на Кавказе, которая не воюет. И от этого считается не достойной.

Кстати, из Иркутска был еще один парень. Его звали так же Андрей. Как и Алининого. Так этот Андрей заболел здесь гепатитом. Его цвет стал желтым. Его лечили дорогими немецкими препаратами. Между прочим, Геворкян говорил, что гепатит вылечить намного (!) труднее, чем СПИД.

В воскресенье с утра поварихи ходили и качали головами. Ждали москвичей. Одна подошла ко мне и пожаловалась:

– Опять колоться будут!

Те не боялись, даже, провозить героин через границу.

– Там, Саша, даже такая есть которую материнских прав лишили…

один из охранников смотрел в окно. Когда он увидел, как перед воротами остановилось такси и из него вышли москвичи, он крикнул: