* * *

За окном всё почернело. Тучи навалились на город, как если бы стремились задушить. Издали погромыхивало, но дождь всё не начинался. Макс сидел в тишине на диване, смотрел в окно и вспоминал о случившемся. О какой такой беде стрекотала сорока? Да и что это был за любитель экзотических блюд, которому кровь из носа понадобилось зажарить огромное яйцо?

– Тоже мне, Кощей, – с усмешкой произнёс Макс и вдруг вспомнил про сборник богатырских былин. Он заглянул в тумбочку, где хранились отцовы книги, и схватил перебинтованными руками книгу своего детства.

На обложке спиной к читателю сидел на коне и смотрел вдаль витязь в кольчуге и в стрельчатом шлеме. К седлу приторочены красные ножны с мечом и каплевидный щит с ликом Ярила.

Витязь всматривался в надвигающуюся со стороны леса грозу. Макс ощутил тревогу на сердце, выглянул в окно, невольно находя жуткое сходство с рисунком и действительностью. И тут его осенило. Он отбросил книгу и вошёл в свою комнату. Посреди наград всё так же дремал запылившийся меч. Ножны треснуты, потёртая рукоять. Клинок побывал не в одной сече на рыцарских сходках. И пусть он не был дорогим и красивым, как на рисунке, но зато был надёжен и в меру остёр.

Лезвие с тихим шелестом выскользнуло на свет. Рукоять лежала в ладони, как родная. Макс несколько раз взмахнул памятным оружием и решительно стянул ножны с гвоздя. Ремнём закрепив меч за спиной и подхватив подмышку велик, он выскочил из квартиры, не заперев дверь и не убрав со стола на кухне россыпь крупных самоцветов.

Макс не мог объяснить, но чувствовал, что если, подобно витязю с обложки, не отправится сейчас навстречу грозе, то упустит нечто важное, о чём пока не догадывался, но чего так сильно желал.

1991 г.

К порогу покосившегося сруба на краю города вот уже много лет не подходили люди. Участок зарос колючим бурьяном, а одичавшие яблони давно состарились и засохли. Лишь узкая тропка от калитки к сеням да свет в окнах по вечерам намекали, что жилище не заброшено.

В поздних сумерках у соседского дома собрались на завалинке местные жители. Беседы о погоде и сплетни вот уже месяц как отошли на второй план. На каждом таком стихийном сборище обсуждался единственный человек – юноша, поселившийся на отшибе, в доме с недоброй историей.

Ни один здравомыслящий человек, кто знал о прошлом владельце старого жилища, не приблизился бы даже к покосившемуся забору, не будь на то веской причины. Впрочем, таковой и быть не могло. Местные ещё помнили, как в доме доживала свой долгий век старушка, ведьма, ни с кем не общавшаяся, но успевшая многим местным жителям старшего поколения попортить кровь. Её обвиняли в болезнях и неудачах, случавшихся с жителями посёлка, а она никогда не оправдывалась.

Однажды кто-то обратил внимание, что колдуньи давно не видно, а в доме по вечерам темнота. Заглянули в окошко, а она, хозяйка, на крюке от люстры повесилась. Дом, и без того прозванный жилищем тёмных сил, ещё сильнее перепугал соседей, когда в подвале, после похорон, нашли сожжённые фотографии, сатанинские рисунки на стенах, зеркало в чёрной раме и оплывшие свечи перед ним.

С тех пор к дому никто не приближался. А спустя всего два месяца в посёлок приехал тихий паренёк и поселился в доме ведьмы. Выходил юноша редко, ни с кем не здоровался. Сразу поползли слухи, что он сам промышляет колдовством, потому что нормальный человек жить бы в том доме ни за что не согласился.

В один из тихих летних вечеров местные мужички вновь собрались на завалинке за долгим разговором о колдунах и о городских сумасшедших, которых влечёт сельская жизнь, и о том, как с такими общаться и чего от них ждать.