– Просто передатчики впечатлений, безвольные и беспомощные, – обречённо произнесла девушка. – И даже права выбора у них нет, всё заранее просчитано за них.

– Выбор за них совершает пользователь. NPC существуют для него. Всё их существование – есть лишь служение владельцу симуляции.

– Блин, звучит, как-то уж слишком безрадостно. Попахивает религией. Там тоже служение Богу и всё такое. – Вика нащупала новую глубину беседы и погрузилась в неё со всеми своими невеликими познаниями. – С другой стороны, игрок действительно становится незримым богом для каждого персонажа. У нас в симуляции даже вероисповедание можно выбирать для своего государства, но… Но независимо от типа веры, именно пользователь становится Богом. Пользователь вершит судьбу мира. И он управляет всеми событиями: захочет, будет демократия или империализм, война или торговля, свобода или рабство.

Семён с интересом взглянул на девушку. Вот уж от кого, но от болтушки из маркетингового отдела он не ожидал услышать разговоров о боге и гуманизме. И он поделился с ней своими мыслями:

– Если уж говорить точней, то боги – это заказчики проекта, наше начальство. С их позволения всё существует.

– Кто же тогда мы? – Она сместила его руку с мыши и увеличила масштаб обзора на мониторе до планетарного. – Князья мира сего?

– Не соглашусь. – Семён пододвинул стул от соседнего стола и сел рядом с помощницей. – Мы всего лишь наёмные рабочие на службе богов. Архитекторы.

– Творцы-гастарбайтеры, – хихикнула Вика.

Семён тоже улыбнулся, но не над сравнением, а потому что так само получилось. Наверное, в ответ.

– Пусть так. Князьями мира я бы назвал пользователей. И хоть миры у них будут одинаковые, но каждый установит свой порядок.

– Как в параллельных реальностях! – сказала Вика и не прогадала. Семён смотрел на неё восторженными глазами, как на человека, способного его понять.

– Вот именно! Пользователи будут решать судьбы народов, а иногда даже спускаться до конкретных NPC. Кого-то спасать, а кого-то карать. Но в целом, о чём бы ни грезили болванчики, о чём бы ни молили своего Бога, все их молитвы осядут в почтовом ящике Князя.

– И ведь до настоящего Бога им никогда не достучаться. Он недостижим для их молитв, – сказала Вика, представляя в виде Бога солидных дядек из совета директоров компании, которые сами не играют в игры, но решают, каким проектам давать зелёный свет, а каким так и остаться идеями на бумаге. И этим дядькам абсолютно всё равно, как там поживают миллиарды человечков в тысячах параллельных цифровых миров.

– Да и сам Сатана, ну, Князь, не очень-то большими возможностями наделён, – сказал Семён и замолчал в ожидании дальнейших вопросов.

– По-моему, всё в его власти, – запротестовала Вика, но не для вида, а потому что действительно так считала.

– По сути, в его власти лишь следовать тем правилам, которые для мира определил Бог и Архитекторы-Гастарбайтеры. Но Сатана не способен менять эти правила.

– Например, какие правила он не может поменять?

Вопрос Семёну не понравился, он ждал, что девушка сама догадается. Пожалуй, зря ждал, она ведь всего лишь маркетолог.

– К примеру, Князь не может менять временной континуум, влиять на погоду и тысячи других базовых параметров, которые отлажены нами и работают автономно. Князь не может менять характеристики NPC. Он может только руководить некоторыми процессами, которые заранее чётко разграничены нами. Выбирать места постройки поселений и добычи ресурсов, принимать решения за правителей. То есть, на примере нашего симулятора, мы видим, что не религиозные вожди, которых здесь тоже много, а именно правители являются проводниками божьей воли. Которая, к слову, вовсе и не божья.