Сын помотал головой:

— Лиза не вернётся, она...

Лекарь пристально посмотрел на сына:

— Что — она?

— Она боится навлечь беду на наш дом, на семью, — с трудом выдавил юноша.

Слова были чужими, они не могли относиться к его тихой, доброй и внимательной сестре.

— После поговорим, — пообещал отец, поднимаясь с полу и направляясь к выходу. — Я сам верну её.

В спешке осёдланная Росинка беспокойно прядала ушами, её глянцевые коричневые бока лоснились на утреннем солнце. Лекарь уже вывел кобылу за ворота, когда его догнала растрёпанная и заплаканная Элин. Её рыжие волосы горели огнём вокруг румяного веснушчатого лица.

— Папа, папа, не уезжай!

— Я скоро вернусь, милая, беги домой к маме. — Он тронул лошадь.

— Мама сказала, чтоб ты шёл домой! — ещё отчаяннее закричала девочка.

Мужчина натянул поводья, почувствовав неладное:

— Что такое, Элин?

— Мама сказала, что уже пора: наша сестрёнка хочет родиться сегодня!

Он спрыгнул наземь и, поспешно бросив вожжи дочери, прыжками побежал по ведущей к крыльцу дорожке. Сония вышла ему навстречу, обхватив руками живот и тревожно заглянув в глаза.

— Ещё не пора, — возразил он ей. — Ещё целый месяц!

Жена пожала плечами, протягивая ему руки.

— Это решаем не мы с тобой.

Эдвин оглянулся на дорогу, чувствуя, как вновь поднимается откуда-то из глубины волна подавленного гнева.

— Если из-за выходки Лизы что-то случится с тобой или малышкой, я, клянусь...

Сония обняла его за шею и успокаивающе погладила по голове:

— Хватит злиться. Если не хочешь, чтобы твой пятый ребёнок появился на свет на ступеньках крыльца, отведи меня в дом и помоги всё приготовить.

Она обезоруживающе улыбнулась, и он подхватил жену на руки.