На миг в кафе стало тихо. Все посетители уставились на него.

Громко, чтобы все могли слышать, Калеб произнес:

– Не придавайте значения, ребята. Маманя не выучила меня хорошим манерам. – Он повернулся к Мэтту. – Пока. – И Преподобному: – Увидимся в церкви, проповедничек.

С чем и вышел.

– Необычное у вашего друга чувство юмора, – сказал Преподобный.

– Он слегка неотесан.

– Подходящее определение.

– Он старался вас смутить.

– И проявил завидное рвение.

– Он ненавидит проповедников. Когда он был ребенком, проповедник изнасиловал его мать.

– Ну, а вы? Тоже ненавидите проповедников?

– Вы истинный проводник слова Божьего?

– Перед вами.

– Тогда сделайте одолжение, помолитесь за меня. Похоже, мне это пригодится. – Мэтт встал из-за стола, оставил плату и вышел.

Оставшись один, Преподобный тихо сказал:

– Помолюсь.

Позавтракав, Преподобный расплатился и направился к выходу. В дверях он столкнулся с красивой брюнеткой. Вид ее ошеломил Преподобного – она точь-в-точь напомнила ему сестру, какой та была бы сейчас. Он задержался на миг дольше, чем следует, прежде чем отступил в сторону.

Когда он посторонился, она улыбнулась, и Преподобный коснулся полей своей шляпы.

Следом вошел пожилой мужчина с пепельными волосами, в очках и взглядом, способным уложить бизона с пятидесяти шагов.

Мужчина взял даму под руку и проводил к столу. Когда они присели, он обернулся и взглянул на Преподобного, застывшего в дверях как истукан.

Преподобный поклонился и, когда дама улыбнулась снова, поспешил выйти.

По пути к церкви он почувствовал внезапное томление в животе. Ясно, эта женщина не его сестра. Очень похожа, но не она. Тем не менее от воспоминания желание шевельнулось в его чреслах.

Не испытание ли эта женщина, ниспосланное Богом? Если так, он не прогадал. От нее бросало в дрожь не меньше, чем от встречи с индейским гремучником.

Минуя конюшню, он заметил Дэвида, который чистил лошадь у ворот. Дэвид помахал ему. Преподобный ответил и продолжил путь, все еще удерживая в сознании возбуждающий образ.

Неслышно для Дэвида на сеновале конюшни забросанный сеном деревянный ящик немного сдвинулся при появлении Преподобного, точно стрелка компаса, неуклонно смотрящая на север: там – Преподобный.

В конце улицы, посередке, возвышалась большая белая церковь, с торчащим в небеса массивным белым крестом. Сбоку к ней прилепился домик с односкатной крышей и огороженным садиком, где, вооружившись тяпкой, яростно выкорчевывал сорняки преподобный Кэлхаун.

Джеб распознал того с первого взгляда. Как и у его отца, на лице Кэлхауна застыла маска фанатичного осуждения. В своем ничтожном садике он воевал с сорняками, точно сам Господь, искореняющий грешников.

Кэлхаун поднял голову и оперся на мотыгу, отер рукавом пот со лба. Попутно он оглядел Преподобного. Нахмурившись в силу привычки, облокотился на изгородь своего садика.

Преподобный сделал то же самое.

– Добрый день, сэр. Я преподобный Джебидайя Мерсер. Пришел просить вас об услуге.

– Услуге?

– В которой один добрый христианин не может отказать другому.

– Это мы поглядим, – сказал Кэлхаун.

– От шерифа, при условии вашего согласия, я получил разрешение на одну ночь чтения псалмов, здесь, в Мад-Крике. Во избежание недоразумений, он хотел быть уверен, что вы не против, хотя какие могут быть недоразумения между нами, слугами Господа.

– Да ну? – сказал Кэлхаун.

Преподобный улыбнулся. Он редко делал так по своей воле, только когда преследовал некую цель. Сейчас он чувствовал, что его красноречие не слишком проняло этого старого пса.

– Он еще добавил, что у вас есть палатка, а мне бы она пригодилась. Я хотел бы взять ее в аренду для проповеди.