Я же после уроков сразу убегал готовиться к соревнованиям по скалолазанию. Мы тренировались не в зале, а на настоящих скалах, по несколько дней жили в палатках, каждый день прокладывая новые маршруты. Как бы странно это ни прозвучало, но скалолазание для меня стало не только спортом.

Это были вечерние сборы у костра, немного лёгкого алкоголя, разговоры до глубокой ночи. Но можно было обходиться и без всего этого – мне было достаточно играть на гитаре и общаться с новыми интересными людьми.

Меня всё больше тянуло к книгам и музыке. Нравилось приезжать домой, где кипела жизнь большого города, где были развлечения и интересные друзья.

Моим бывшим одноклассникам тоже нравилось общаться со мной – я играл на гитаре, рассказывал интересные истории, которые случались со мной в походах. Если мы и выпивали, то не на улице, а в приличной обстановке, с нормальными девчонками, играя в компьютерные игры или просто слушая музыку.

С каждым разом возвращаться в свою серую обыденную жизнь становилось всё сложнее. Даже поездки с палатками, уже не утоляли тоску. После Нового года мой одногруппник Веня предложил снимать однокомнатную квартиру на двоих – одному ему было дорого, а вдвоём вполне можно потянуть.

Подумав я согласился, тем более, что мутные дела соседей с цыганами напягали меня всё больше.

Новая квартира казалась раем: своя кухня, две кровати, диван, телевизор. И главное – никого лишнего, никакого хозяина. Теперь я мог спокойно играть на гитаре, читать, заниматься.

Но что-то всё равно не давало мне покоя. Позже я понял – каждый раз, приезжая домой, мне всё сложнее было адаптировался к этой жизни, в которой ничего не менялось, и она напоминала мне затхлое болото.

Поездки домой в общем вагоне – это вообще отдельная история. Вагон был всегда набит до отказа, на каждой полке сидело по три человека. Почти каждая поездка сопровождалась поножовщиной или дракой., разбитыми окнами, сорванным стоп-краном.

Запах залитых кипятком бич-пакетов, пота, алкоголя и ещё чего-то такого, что не поддавалось определению. Если захотел спать – лучше сразу занимать верхнюю полку.

На нижней могли сесть прямо на тебя. Обувь лучше брать с собой и класть под голову – её крали самой первой. Потом куртки и сумки. С верхней полки я не раз наблюдал за тем, как люди проигрывали в карты свою зарплату, командировочные, часы, обручальные кольца и выходили из вагона буквально в носках и футболках.

Несмотря на всё это, я держался. Учёба давалась легко, я абстрагировался от всей этой мрачной изнанки жизни. У меня была цель – закончить учёбу и вернуться домой.

Глава 19 Последнее лето в деревне

Когда после второго курса я приехал в деревню, то я уже точно решил – это последнее лето, которое проведу здесь. Те, кого я три-четыре года назад считал образцом для подражания, превратились в пьющих опустившихся мужиков, мечтающих устроиться работать на пилораму.

Девчонки, которые совсем недавно казались мне привлекательными, всё так же носили короткие юбки и колготки, но теперь выглядели уставшими и будто потускневшими.

Деревня пустела – все, кто мог уехать, уезжали. Но оставалось ещё немало тех, кто окончил девятый класс и пошел работать на ту же пилораму.

Клуб, в котором молодёжь собиралась на дискотеки и кинопросмотры, превратился в обветшалое деревянное здание с покосившимися окнами и тесным танцполом. Казалось, что уходит целая эпоха чего-то радостного и беззаботного.

Перед поездкой в деревню я всё больше времени проводил с одноклассниками. Они окончили 11-й класс и готовились поступать в университеты.

Иван, обладатель IQ 147, с самого детства мечтал стать послом где-нибудь в Тибете, поэтому собирался поступать на факультет иностранных языков или филологии. Но в итоге он выбрал религиоведение.