Дорога, которой нет в расписании Михаил Колесников

Глава 1. Колготки и страх

Я стоял в углу, прижавшись спиной к холодной стене. Резинка колготок неприятно  давила на живот, а внутри меня всё сжималось от страха. Отец наказал меня, и это значило, что я должен стоять в углу. Молча. Не задавая вопросов, не оправдываясь и не прося снисхождения.

В комнате было темно, только из коридора пробивался узкий луч света. Время тянулось очень медленно.

Сначала я просто скучал. Рассматривал облупившуюся краску на стене, слушал, как за дверью скрипят стулья, как щелкает переключатель телевизора.

У меня затекли ноги и казалось, что этой пытке не будет конца. Но сказать об этом означало бы снова привлечь внимание отца и вызвать его недовольство.

А он и без того был зол.

– Будешь стоять тут, пока до тебя не дойдёт, – сказал отец, захлопывая за собой дверь.

Потом я почувствовал, как подступает новая беда – мне захотелось в туалет. Я терпел, сколько мог. Потом еще. И еще. Я боялся сказать об этом отцу.

Боялся, что он разозлится и я услышу его глухое -"ты что, издеваешься?"

Мне хотелось разрыдаться, но я упорно загонял слезы внутрь себя. Знал, что у меня нет ни одного родного или даже просто близкого существа, перед которым я мог расплакаться, коли тому нашлась причина.

И меньше всего мне хотелось проявлять свою слабость перед отцом.

Потому что, согласно общепринятым правилам, мужчина должен переносить трудности с каменным лицом и стиснув зубы.

Так говорил мой отец.

Я собрал в кулак всю свою волю, и крепился. Ведь я все-таки был мужчиной, хотя и маленьким.

Поэтому я терпел до последнего. А потом просто описался.

Я до сих пор помню как по моим ногам текла тёплая, почти горячая струйка мочи и чувствую такой стыд, страх и непонимание, словно это случилось вчера.

В тот момент я чувствовал себя раздавленным, смятым и уничтоженным.

Когда отец снова зашёл в комнату, на его лице были не удивление, не злость и не презрение – просто недоумение.

– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил он.

Я молчал. От пережитого у меня горели щеки и не знал, что ему ответить.

Он не ударил меня, не стал орать, не обозвал. Просто пожал плечами и ушел. Будто ничего и не случилось. А у меня внутри что-то перевернулось и умерло по отношению к отцу.

Он никогда не был жестоким. Не бил нас, не издевался и не кричал без причины. Ему просто было всё равно. Лишь бы его не трогали.

Может быть в молодости он был другим.

Но я узнал отца, когда он уже был взрослым и равнодушным.

Глава 2. Сигареты

Прошло несколько лет.

Я стоял с пацанами за клубом, мы курили. Табачный дым резал глаза, щипал горло, но я не подавал виду. Тут же, за углом, проходил отец. Он шел платить за телефон в местное отделение связи. Увидев меня с сигаретой он не замедлил шаг, лишь бросил через плечо:

– Дома поговорим.

Вернувшись домой я ждал мужского разговора или заслуженной взбучки.

Думал, что отец возьмет меня за плечо, посмотрит в глаза и скажет что-то важное. Может быть даже впервые назовет меня сыном.

Но он просто сказал матери:

– Он курит. Я видел его с сигаретой.

Отец не назвал меня по имени, просто сказал безликое – он.

Вот и всё. Я не знал, чего ждал от него, но точно не этих слов. Они засели эдаким червячком где-то в моём подсознании, но я решил не придавать этому значения.

Зато в тот момент я чётко понял, что хочу прожить свою жизнь совершенно иначе. Что мои дети никогда не будут расти рядом с человеком, который живет только по инерции.

Отец всю жизнь проработал на одном и том же заводе. И, кажется, даже никогда не думал о том, что жизнь можно прожить как-то совсем по-другому.

Иногда, несмотря на свой юный возраст и полное отсутствие житейского опыты я чувствовал, что имею полное право судить людей.

В такие моменты отец вызывал не ненависть, а скорее непонимание.

Это не был бунт против отца, а скорее неприятие своего возможного будущего, в котором я мог бы застрять, так же как и он.

Я не винил его. Отец был добрым человеком и всегда готов был помочь, когда его об этом просили, и остаётся таким до сих пор.

Просто сам он редко проявлял инициативу – будто ждал, что его позовут. Мне не хотелось повторить его путь. Это желание стало моим внутренним компасом, указывающим на жизнь, наполненную смыслом и осознанным выбором.

Глава 3. Поселок и день рождения

С самого рождения моя собственная жизнь, также как жизни других жителей посёлка была подчинена шаблону и должна была катиться по накатанной колее.

Если ты умудрился здесь родиться, ходи в школу. Смотри на лесопильный завод за окном, слушай пьяные разговоры взрослых и будь готов повторить их судьбу.

В нашем поселке любое событие превращалась в застолье. День рождения? Застолье. Кто-то купил машину? Застолье. Выходные? Ну как же без него? Взрослые чокались рюмками, обсуждали одни и те же проблемы, которые не менялись год от года.

Однажды я увидел объявление в детском саду:

"Дорогие родители, просьба ограничить распитие алкоголя при детях. Ваши дети чокаются кружками компота при приеме пищи."

Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Мои собственные дни рождения всегда проходили одинаково: взрослые сдвигали столы, сооружали скамьи из стульев и широких досок, ставили на столы крепкую выпивку, и всё это ради того, чтобы "как следует отметить".

А я?.. Я довольствовался парой одноклассников и соседом Генкой, который, когда речь заходила о хоккее, всегда говорил: "гватарь" вместо "вратарь". Мы ели магазинный бисквитный рулет, запивали его газировкой "Буратино" или "Колокольчик".

Я не знаю, можно ли назвать это счастьем. Но это было в моём детстве.

Глава 4. Дубай и теплица

В школе мне внушали, что нужно быть честным, отзывчивым к другим, что мир должен быть добрым.

Недавно я был на экскурсии в Дубае. Нам рассказывали, что раньше местные родители боялись отпускать сыновей учиться за границу. Они росли в тепличных условиях, не зная, что такое алкоголь, наркотики, драки, зависть и ненависть.

Я задумался, потому что сам никогда не стоял перед таким выбором. С алкоголем, драками и ненавистью я столкнулся ещё тогда, когда учился в школе. И не просто столкнулся, а попробовал и испытал это сам.

Я не скажу, что этот опыт был положительным, но зато, я, в отличие от них вырос в реальном, достаточно жестоком мире.

Как ни странно, такая жизнь пошла мне на мне пользу. Точнее, дала мне тот опыт, в сравнении с которым блекли те знания и истины, которые пытались вдолбить в мою голову школьные учителя.

Они восхваляли достижения гуманизма прошлых веков, торжество идеалов человечности над темным началом и так далее.

Зато я понял, что мне пригодится в будущем. Опыт поселковой жизни научил меня, что успех строится на силе и упорстве.

Поэтому я всегда, с самого детства намечал себе цель и шел к ней упорно и до конца.

Глава 5. Школа

Школа № 69. Трехэтажное покосившееся здание, выкрашенное в грязно-зеленый цвет. Там не учили, а просто следили за тем, чтобы ты не умер раньше времени.

Уроки начинались в восемь тридцать, и лучше было не опаздывать. Не из-за учителей – из-за Вишни.

Вишня был проклятием учителей и местной легендой. Здоровенный, с

вечным прищуром серых глаз, который не обещал ничего хорошего.

Он дважды оставался на второй год и был старше нас на два-три года. В подростковом возрасте такая разница очень существенна.

Ещё в школе он пил, курил, бил всех, кто попадался под руку, и, конечно, нравился девчонкам своей брутальностью.

Мимо него нельзя было пройти просто так. Он запросто мог отобрать у тебя деньги, куртку, школьный завтрак. Просто унизить или дать в глаз ради развлечения.

Став постарше Вишня ограбил и убил таксиста. Он получил пожизненный срок, который отбывает сейчас в «Чёрном дельфине», по иронии судьбы живя в том мире, который нарисовал в своей голове еще в школе.

Глава 6. Первая любовь и разочарование

В школе отношения между мальчиками и девочками делились на две категории: те, кто встречался "по-настоящему", и те, кто делал вид. Я не знал, к какой категории можно было отнести меня, пока не познакомился с Аней.

Аня была из "группы красоток". Всегда ухоженная, с идеально уложенными волосами, одетая по последней моде – ну, насколько это было возможно в нашем поселке. Пацаны завидовали мне, когда узнали, что мы начали встречаться.

Но спустя неделю я понял, что что-то у нас не так.

Я ждал от этих отношений чего-то… осмысленного. Хотел обсуждать с ней книги, фильмы, да хоть хоккейный матч с тем же "Водником". А вместо этого слышал только:

– Ах ты мой муженёк…

Каждый раз, когда мы гуляли, мне хотелось уйти пораньше. Не потому, что я считал себя лучше, просто я не понимал, о чем можно с ней говорить.

А потом я встретил её мать. Она работала продавщицей в магазине. Уставшая, вечно в переднике, но с неизменной бутылкой на столе.

И я понял, что Аня через какое-то время станет её точной копией. Что пройдут ещё пять- десять лет, и она точно так-же по вечерам будет ждать мужа с работы за накрытым столом, на котором обязательно будет стоять спиртное.

А я так не хотел.

Глава 7. Девчонки, которые уехали

В классе были ещё две девочки – Лена и другая Аня. Они не принадлежали к "красоткам", но были другими. Умными, целеустремлёнными, знающими, что хотят от жизни.

Лена мечтала исследовать Арктику. В итоге она уехала за границу и стала специалистом по климату.