Конечно, путешествовать само по себе приятно, но вечно куда-то мчаться нигде подолгу не задерживаясь, без выходных и праздников, право, уж и всякому наскучит, даже если ты и совсем самоуправляемый и невидимый луч. Но лучу это дело, видно, ещё не совсем надоело, хотя он и мог бы плюнуть на всё да и смыться бесследно, его ведь всё равно, как будто бы и не было.

Но сила привычки была так велика, что незримый Бонд просто не мог обойтись без этих занятий. И если бы его даже и уволили он бы, наверно, всё равно и дальше посылал сводки своих тайных наблюдений порою даже и в стихах:

Я зрю унылую планету, на ней растений даже нету

Ни рек, ни гор, ни океанов – одни из газов лишь туманы.

Куда летит она – бог весть! Но негде здесь ни лечь ни сесть.

Но и самых предотошных знаний было бы всё равно недостаточно для удачных поселений, ведь не следует и забывать, что всё течёт и изменяется и мир полон всяких неожиданностей и неприятностей. Солнца могут вдруг погаснуть, пройдя все стадии своего развития, планеты – развалиться на куски, от наскочившей на них кометы, и если даже и удастся благополучно добраться до желаемой планеты, то она вполне может быть уже занята более хитрыми и цивилизованными существами. Или же гонимая фривольными ветрами эволюции давно сменила своё местоположение, переместившись в совсем иные пространства.

Всё это, само собой, должен был бы знать и учитывать всякий разумный путешественник по вселенной, ежели он не желает преследовать обманчивые химеры.

Но вот однажды, скользя незримыми зигзагами по Млечному пути, луч-разведчик совсем того не ведая и не желая, угодил вдруг в Солнечную Систему. Покружив сперва между Венерой и Марсом, и раздумывая какую же планету ему сперва следует обследовать; второпях, ибо всегда, даже и раздумывая, спешил, луч совсем не заметил, как своим широким хвостом (ведь лучей, как и собак, без хвостов просто не бывает) зацепился за Луну. А Луна, не долго раздумывая, ибо таково уж свойство всех планет, они ведь как дети хватают всё до чего только смогут дотянуться, притянула его к себе, точно как и всякий нос или пылесос втягивают летучую мелочь. И поскольку и сам-то луч совсем ничего не весил, а притяжение на этой земной спутнице почти раза в три меньше земного, то он ничуть и не пострадал от вынужденной посадки. Разве только вот, что в клубах поднявшейся при его падении лунной пыли, незримый разведчик потерял всякую ориентировку, по причине чего и угодил прямо в колыхаемую невесть какими уж ветрами полосатую тряпку, что висела на стальном шесте прямо посреди лунного кратера. Похоже, что это была некая специальная ловушка, для таких вот незримых лучей-Бондов и он застрял в ней, словно муха в вареньи. А когда после многих попыток луч всё же ухитрился, наконец, выбраться из пут, то устремился на волю с такой дикой сверхскоростью, что со всего маху внедрившись в Америку, проскочил насквозь весь земной шар и оказался на другой стороне Земли, совсем в самом центре Европы, по странной прихоти случая попав на карнавал в славный карнавалами германский город Кёльн.

Луч-агент сперва совсем было потерялся в этой пестрой сумятице, среди цветистой массы костюмов всех стран, времен и народов, но повращавшись несколько в этой весёлой, многоголосой, полу-пьяной кутерьме, постепенно настолько освоился и свыкся со всей бурлящей карнавальной суматохой, что возвращаться назад на «лейку» ему не особенно-то даже и хотелось.

Хотя ему, и в который уж раз делались настоятельные намеки: пора, мол голубок и вертаться на шесток, но он ни намёков ни приказов не желал и слушать, считая их покушениями на личную свободу. И потому и не торопился, отговариваясь тем, что планета, мол, пока ещё недостаточно хорошо изучена.