Главный компьютер-мудрец тут же взялся за сотворение нового облика инопланетян, дабы они возможно лучше вписались в земные условия. А поскольку из полученной от луча-агента информации и путешественники и компьютер заключили, что на Земле ничего иного кроме карнавалов и не бывает, а за самых разумных земных существ сочли мышей, то следовательно и преобразиться было решено в этаких пёстрых карнавальных маусов. Этому мудрому решению команда корабля тут же и последовала, посчитав, что именно в таком нарядном виде, будет всего проще незаметно подселиться к местным аборигенам и без помех предаться излюбленным занятиям – потреблению и поглощению всех наличных питательных благ планеты. Несколько странным дополнением к нарядам служили, правда, стеклянные шары, словно нимбы увенчивавшие мышиные головы астронавтов, впрочем, они почти ничем не отличались от уличных фонарей, только что не светили. Из этих шлемов пришельцы выглядывали точно рыбы из аквариума, но мыши были как-то уж совершенно убеждены, что именно так и должны выглядеть настоящие земные обитатели. Понятно, что и мышами-то эти инопланетные существа были лишь снаружи, а внутренне они по сути являлись совсем совсем иными, но какими они и сами того как-то уж не помнили. Ведь эти межгалактические странники пребывали в пути почти целую вечность!

А находясь в различных мирах, они всякий раз меняли свое обличье на иное, так что немудрено было со временем и совсем забыть свое собственное. Кроме того в бесконечных странствиях они спали по 200—300 лет кряду, отчего сон и явь у них в конце концов совсем перепутались. Сон стал для них, кажется, даже большей явью, чем и сама явь, что и не удивительно – ведь они чаще спали чем жили. Ну, а с каких пор и по каким причинам начали они свои бесконечные странствования: откуда явились, и куда, и зачем, в конце концов, стремились, тем они как-то совсем и не озадачивались. А поскольку вселенная, как известно, то расширяется, то искривляется, стало быть и путешественники во время пути тоже – то расширялись, то искривлялись. Да и само-то время не стояло на месте и то растягиваясь, то сжимаясь двигалось – то вперед, то назад отчего и космическая лейка постоянно ныряла то в прошлое, то в будущее. Так что, собственно, такие вопросы как: куда, зачем и почему, вряд ли и имели уж тут какой-то смысл. Весь смысл существованья свёлся к совсем уж простейшей формуле – лови момент! Вот они и ловили моменты. Мыши-инопланетяне, конечно, ужасно торопились поскорей добраться до облюбованной ими планеты, а то, ведь если не поспешишь, так её ещё возьмут да и займут другие – более расторопные существа. И то ли из-за самой этой спешки, или же из-за того, что компьютер-мудрец порядком ошибся в навигационных расчетах, всего-то ведь, как ни рассчитывай, всё равно не рассчитаешь, а может и из-за того, что курс астро-лейки по искривленным пространствам оказался слишком уж прям, только в пути случился вдруг изрядный сдвиг во времени, в результате которого время путешествия из дальних космических пространств до Земли сократилось почти на 500 лет! И потому ракета-лейка приземлилась вовсе не в Кёльне начала ХХI века, как это намечалось по плану, а в Испании конца XV!

И случилось это как раз в те дни, (и бывают же такие совпадения!) когда Колумб, как раз, собирался через океан отправиться на поиски новых земель.

3

Но не только Дон Педро заметил в этот день хвостатых пришельцев. В тот же самый день да и почти в тот же самый час на охоту вышел известный во всей округе бродячий кот, по прозванью Хамелеон. Разгуливая без всякой цели по окрестностям, что, кажется, уже испокон заведено у котов, и раздумывая: где бы ему нынче отзавтракать, а может заодно и отобедать и отужинать, кот тоже заметил и спустившуюся с небес «лейку» и пёструю команду высыпавших из неё мышек. Кот от радости завилял хвостом, узрев такую разодетую в пух и прах и, похоже, заморскую пищу и даже заулыбался всеми частями своей гибкой фигуры от кончиков ушей и до кончика хвоста.