Мы с Харли пересекли заросшую, но упорно не желающую исчезать в траве мощеную дорожку. Через узкое окно на этой стороне дома я разглядела ванную комнату с раковинами цвета авокадо.

Затем мы вернулись к парадному входу. На этот раз я заметила стопку сложенной под дверью почты.

Дневной свет почти угас. Я не знала, что предпринять. Что, если здесь действительно живет одинокий старый человек, который упал и нуждается в помощи?

Я вынула из кармана мобильный телефон и включила фонарик – он высветил пыльное окно гостиной.

Небо совсем заволокло, и росшие вокруг деревья с голыми скрюченными ветвями сильно смахивали на призраков. Я потянулась к почтовому ящику в надежде, что, если пошуметь, из дома откликнутся и скажут, что все в порядке. И вдруг почувствовала, что сзади кто-то стоит.

Сердце бешено заколотилось. Я подскочила на месте, а Харли испуганно зарычала.

– Что вам здесь нужно? – раздался сердитый женский голос.

Женщина смерила нас с Харли ледяным взглядом и повторила:

– Что вам здесь нужно?

Ее черты никак не удавалось разглядеть. На заостренное лицо лишь изредка попадали блики света.

Я постаралась обворожительно улыбнуться:

– Мой щенок потерялся.

Женщина сердито ткнула пальцем в сторону Харли:

– Похоже, вы его нашли.

– Ее, – поправила я. – Это девочка.

Враждебно настроенная особа сделала шаг вперед. Половина ее лица оставалась в тени. Прищуренные глаза поразительного сиреневого оттенка недобро блестели, густые молочно-белые волосы были собраны назад. Она переводила холодный взгляд с меня на Харли и обратно.

Следующий вопрос прозвучал вызывающе:

– Ты что тут разнюхиваешь?

Я затрясла головой:

– Ничего, просто Харли погналась за лисой и пропала, пришлось ее искать.

Лучше бы незнакомка подошла ближе – стоять один на один с темной личностью в дремучем лесу было совсем не уютно.

Она недоверчиво щелкнула языком.

– Дом такой впечатляющий, – начала я, указывая себе за спину. – Вы знаете, кто в нем живет?

Собеседница заметно напряглась:

– Какое тебе дело до Мерри-Вуда?

Я заморгала:

– Какого Мерри-Вуда?

Женщина закатила глаза, мол, что за дура перед ней:

– Вот этого дома!

Я обернулась и только сейчас увидела едва заметную в зарослях плюща деревянную табличку, на которой в самом деле значилось «Мерри-Вуд». Завороженная великолепием этого места, я ее даже не заметила.

Наконец женщина шагнула из темноты. Губы скривились в недовольную гримасу, вокруг рта пролегли морщины. На вид я дала бы ей лет семьдесят, не меньше. В лице было нечто притягательное, в высоких скулах угадывалась былая красота. Держалась она прямо и чопорно, под стать застегнутой до верха цветастой блузке.

Изогнув ухоженные седые брови, старуха продолжила:

– Ты не ответила на мой вопрос. Что ты тут выискиваешь?

Незнакомка явно не была настроена на светскую беседу.

Харли решила обнюхать мои походные ботинки. Я пригнулась и почесала ее за ухом, чтобы хоть на несколько секунд дать себе передышку.

– Да просто любопытно, – сказала я, выпрямляясь и вновь одаривая собеседницу улыбкой. – Вот ведь, всю жизнь прожила в Силвер-Нессе, а понятия не имела, что тут такой дом.

Температура стремительно понижалась, причем не только воздуха. Собеседница сунула руки в карманы полотняных брюк.

– Ну и что? К чему эти расспросы? Ты, часом, не из городского совета?

– Нет, что вы! Совсем нет.

Она посмотрела на Харли и недоверчиво прищурилась.

– И не из газеты?

Ее брови выжидающе поползли вверх.

Мгновение я боролась с искушением солгать. Я прекрасно знала, как люди реагируют, когда им сообщаешь, что ты журналист. Но этот дом на отшибе манил и притягивал, мне страшно хотелось узнать его тайну. Поэтому обманывать не имело смысла.