После таких выходок учителя она убегает в туалет и не выходит из этого маленького помещения пока слёзы не высохнут на её щеках, а очередная обида не найдёт себе уголочек в её душе, чтобы присоединится к другим таким же обидам, дремлющим там, не имея выхода.

– Надя, ты меня вообще слушаешь?

Услышав голос Влада, громкий и серьёзный, Надя встрепенулась и подняла на него взгляд от своей тарелки.

– Извини… Что ты сказал?

Влад знает, как тяжело сейчас Наде. Она ведь тоже частенько ему жалуется на стычки с художником. И поэтому он, вздохнув устало, повторил:

– Я говорю тебе, что уезжаю послезавтра на два три в командировку. Нас будет целая делегация: Сергей Афанасьевич, Валерия, Стас и я. Мы едем на выставку современной медицинской техники. И еще мы примем участие, как слушатели, в симпозиуме, увидим демонстрационные мастер-классы по лечению и протезированию.

– Ещё раз: когда вы едете? – Надя никак не могла сконцентрироваться на этом разговоре. В её голове шумела кровь, а всё вокруг казалось затянутым туманом. Это из-за перенапряжения глаз вечерами её зрение напоминало ей о себе.

– Послезавтра. В среду утром выезжаем.

– Понятно и очень замечательно, Влад! Я рада, что ты тоже едешь. Думаю, это говорит о том, что Сергей Афанасьевич доволен твоей работой.

Влад посмотрел на Надю долгим, тёплым взглядом, а затем улыбнулся и и ответил:

– Спасибо тебе за поддержку. Твои слова для меня как бальзам на душу.

А затем добавил, накрыв её ладонь своей рукою и мягко сжав:

– Ты чего такая? Опять твой художник тебя с пылью под своими ногами сравнивал?

Надя улыбнулась и ответила:

– Нет. Сегодня не сравнивал, но зато сказал, что купит мне учебники по черчению и геометрии. Сказал, что моё «на глаз» дурно пахнет моим деревенским происхождением, плохим образованием и дешёвым бульварным рисованием.

– Понятно. И неудивительно. Кто ОН, и кто ты. "Звезда высокого полёта" и обычная девушка! Только знаешь что…

– Что? – Надя смотрела сейчас на Влада доверчиво и устало.

– А то, что мне, как зрителю, твои работы нравятся больше, а у него меня зацепила лишь одна картина. С той девушкой на мосту. А всё остальное так себе. Ничего особенного.

Надя качнула головой:

– Нет. Ты просто мало видел его работ. Он в прошлом месяце отправлял несколько картин на выставку и я их видела пока грузчики занимались подготовкой к транспортировке. Влад, это прекрасные работы! Особенно мне понравились две!

На одной из них молодая женщина заваривает цветочный чай. Она стоит у стола так, что лица её не видно. На её голове пышный венок из полевых цветов и спелых колосьев. Он отбрасывает тень на лицо и шею женщины, а простое, светлое платье её пронизано светом, падающим из открытого окна.

А на другой картине изображена гроза над полем. И маленькая босая девочка, с тоненькими косичками, в футболке и шортиках, бежит через это поле по гнущимся под порывами ветра колосьям пшеницы. Совсем рядом с ней, по влажной земле, бьют молнии, а к ней навстречу, где-то там, вдалеке, торопится её бабушка. И ужас от того, что девочку сейчас может убить молнией, просто ощущается кожей! Нет, Влад. Борис Михайлович очень талантливый художник! Так, как он рисует свет и дождь никто не рисует! У меня сложилось впечатление, что он обожает эти два явления природы!

Но тут Надя замолчала и задумалась, а затем добавила:

– Только я сама ни разу не видела выражения эмоций восторга на его лице. Со стороны кажется, что он и не замечает ни солнечного света, ни дождя… Я часто наблюдаю за ним, и не вижу тех моментов, когда бы он был чем-то впечатлён. Я вот, например, больше всего обожаю рисовать лица людей. Я постоянно вглядываюсь во всех прохожих, ищу что-то новое и интересное для себя. А как ищет вдохновение для себя учитель для меня всё еще остается загадкой…