– Но ведь Генри был абсолютно здоров?

– Да, жизнь в приюте, вдали от психически больной матери, благотворно повлияла на мальчика. К счастью, он прожил с ней не так много времени. Ну а потом, когда вырос, он большую часть времени жил в Калифорнии. Много работал. Удачно вложился и заработал немалое состояние. В этот дом Генри вернулся задолго до знакомства с Ванессой. Потом он сделал ремонт, приобрёл новую мебель, чтобы молодая жена чувствовала себя комфортно в нашем небольшом городке.

– От чего он умер?

– Ну, здесь как раз всё в порядке. Генри был уже не молод, много работал. У него было слабое сердце. Достаточно было сильного потрясения.

– А оно было?

– Не знаю, Кэтрин. Всё что мне известно так это то, что у него случился инфаркт. Но это вовсе не значит, что в его смерти было что-то мистическое. Он просто был уже не молод, а наличие молодой жены требовало много сил и энергии. Возможно, сердце и не выдержало. Впрочем, если хочешь, можешь расспросить доктора Брауна. Он приезжал в ту ночь, когда умер Генри. Он и вскрытие проводил.

– Вот видишь. Дело вовсе не в доме. Просто у Салли были проблемы с психикой. И если бы не навязчивая идея матери Генри, его несчастная сестра была бы жива.

– Я надеюсь, что ты права и дом не причем.

– Конечно. Просто ты до сих пор не пришёл в себя после смерти Ванессы. Мне тоже очень тяжело было решиться приехать сюда. Но детям здесь будет лучше. Я буду работать в школе. Со временем боль немного утихнет и станет легче.

– Конечно, так и будет, но я никогда не смирюсь, не забуду….

– И не надо. Знаешь, Говард, я думаю, тебе надо чаще приходить к нам. Вместе мы справимся. Попытаемся справиться.

***

Кэтрин была уверена, что не сможет заснуть, однако, вопреки всему, уснула, едва коснувшись подушки, открыв глаза лишь тогда, когда солнечный луч скользнул по её лицу.

Не спеша, пройдя на кухню, она принялась варить кофе. Надо было отдать должное Генри, все в доме было оборудовано по высшему классу, начиная с кухни и заканчивая ванной. Ничто здесь не причиняло неудобств, скорее наоборот.

– Мамочка привет, – Келли поцеловала Кэтрин в щеку и, удобно устроившись за столом, добавила: – а что у нас на завтрак?

– Э, мм-м, знаешь, детка, мама так вчера устала, что проспала сегодня аж до девяти часов и ещё не успела ничего приготовить .

– Да ладно, мамуля, сухие хлопья с молоком вполне устроят меня.

– Здорово. У меня замечательная дочь. А где твой брат?

– Он смотрит телик. Я возьму хлопья на двоих. Да, кстати, спасибо, что пришла поправить мне одеяло. Хоть я и не замёрзла, но всё равно приятно ощутить себя маленькой девочкой.

– Поправить одеяло? – Кэт удивленно посмотрела на дочь.

– Мамочка, ты не помнишь, как заходила ко мне ночью?

– Ах, да, конечно, просто не помню, во сколько это было.

Келли, взяв молоко и хлопья, убежала наверх, а Кэтрин не моргая смотрела ей вслед. Она могла поклясться, что не входила ночью в комнату дочери. Более того, она и днём не смогла бы заставить себя переступить порог комнаты, в которой повесилась её сестра. Долго не думая, Кэтрин набрала номер телефона Говарда.

***

Говард был занят, но обещал приехать сразу, как только освободится. А пока Кэт приготовила завтрак и сварила ещё кофе.

– Алекс! Келли! Завтрак стынет!

Поняв, что дети не слышат её, Кэтрин пошла на второй этаж. Их голоса и весёлый смех раздавались из комнаты Келли.

– Келли, Алекс!

Понимая, что выглядит смешной, зовя детей, стоя в коридоре, Кэтрин сделала глубокий вдох и открыла дверь. Она сама не знала, почему так боялась входить в комнату Ванессы и что ожидала там увидеть. На самом деле всё оказалось совсем не так страшно как ей казалось. Комната, как комната. Большая и светлая, с множеством красивых розовых подушечек. Идеальная комната для молоденькой девушки. Не удивительно, что Келли выбрала именно её. А ещё было понятно, что эта комната предназначалась только для Ванессы. Генри был здесь только гостем, да и то редким.