– И ты не болей, Доржи, – сказал Вингун. – Будешь в наших краях, заходи в гости.

Тирец уселся на хаки, похлопал того по шее, и животное довольно резво пошло по заметённому снегом увалу к озеру. Недролог проследил, как всадник движется по берегу, постепенно уменьшаясь. Наконец Доржи и его хаки исчезли за скальным выступом.

Вингун не знал тогда, что им ещё придётся встретиться…

Приём в Академии наук

Столицу решили строить на острове Аталана-Тите. Остров был огромен – настоящий континент, растянувшийся от сороковой широтной линии до тридцатой. Командора сразу привлекло его хорошее стратегическое положение – как раз посредине между материками Йеропи и Аталана.

Высокий хребет на северной оконечности острова закрывал Аталана-Тите от северных ветров. Горные цепи, постепенно понижаясь, образовывали полукольцо, в котором располагалась обширная долина, уходящая к южной части острова. Климат здесь был субтропический – тёплый и влажный. Цепь мелких островов связывала Аталана-Тите с обоими континентами, поэтому здесь издавна селились люди. Тирцы называли остров Симау, что на одном из северных наречий материка Мисур значило Зелёная земля. Больших поселений на Симау не было – в основном, рыбачьи деревушки по берегам да охотничьи становища в предгорных лесах. Аборигены встретили йеропцев поначалу настороженно – вероятно, боялись, что те захватят промысловые места. Но потом, когда убедились, что пришлые не покушаются на прибрежную акваторию и охотничьи угодья, буквально потеряли к ним интерес. Это вызвало у йеропцев сложное чувство – смесь разочарования и некоторой обиды. Ну, как же – прилетели старшие братья с другого конца Большого Мира, а младшим до них и дела нет… Впрочем, рассудил Шигэцу, это было к лучшему: тирцы не мешали осваивать остров. Правда, иногда они приходили в строящуюся столицу, подолгу стояли маленькими группками у котлованов и растущих корпусов, наблюдая и немногословно переговариваясь. Вероятно, они плохо понимали, что происходит, но не боялись йеропцев.

Варджаи провёл исследования почвы в долине и объявил, что такой плодородный район может прокормить, по меньшей мере, пять миллионов человек. Давным-давно горный массив на севере острова был цепью действующих вулканов. Извергаемая ими лава и пепел покрыли долину, выветрились, разрушились и стали настоящей кладовой микроэлементов. На небольших огородах рыбаков овощные культуры давали по три урожая в год. Свекла, знакомая йеропцам по контактам с элаями, на Симау вырастала с человеческую голову. Варджаи разбил недалеко от будущей столицы делянку под посев римаса и через три месяца получил зерна почти в пятьдесят раз больше, чем было высеяно. Несколько групп заготовителей отправились во все концы Тир, чтобы собирать семена полезных знаков, корнеплодов и саженцы фруктовых деревьев. Биолог пообещал командору, что эти деревья будут расти на улицах будущей столицы.

После докладов Шигэцу поднялся с галереи по узкой лестнице на крышу дома, где стоял винтолёт. Удивительно, но после того, как командор перекочевал с «Зелёного луча» на Тир, суставы не болели, поэтому по лестнице он поднимался бегом. Паническое настроение и подсознательная тоска, с которыми во многих случаях люди встречают первые признаки наступающей старости, почти отступили. Нельзя сказать, что Шигэцу совсем забыл о потрясении, с которым принял диагноз Прадхи, но теперь, по крайней мере, он мало задумывался о нём. Да и времени на это, честно говоря, не оставалось.

Утреннее солнце отражалось в бескрайнем зеркале океана в виде слепящей огненной дорожки, и Маймё, запуская двигатель винтолёта, отрегулировала фильтр лобового стекла. Едва она положила руку на панель управления, как на экране маршрутного Синего Зеркала появился Мамоту, старый знакомец и земляк командора, дежурный оператор связи. Он находился в рубке управления «Зелёного луча». Сам корабль уже не болтался на орбите, сжигая драгоценное горючее, а покоился на огромной литосферной плите на севере материка Моло, в каменистой пустыне между грядами высоких гор.