Последний отрезок путешествия поезд тащился так же медленно, но Айво и Шарлотта были так увлечены разговором, что удивились, когда кондуктор объявил о скором прибытии на вокзал Лидса. Даже Джессика, не принимавшая участия в беседе, а только слушавшая ее, была слегка удивлена, как быстро пролетело время. Трое пассажиров начали собираться, и Айво улучил минутку, чтобы остаться с Шарлоттой наедине.

– Могу я позвонить вам, когда вы отдохнете с дороги? Мне так понравился наш разговор, что я хотел бы снова вас увидеть.

Шарлотта опять ощутила минутную слабость в коленях и волнительную дрожь.

– Мне было бы очень приятно, – ответила она.

Верный своему слову, Айво Дюрант позвонил Шарлотте через неделю после их с Джессикой возвращения в Брэдфорд.

– Завтра я буду в городе. Не слишком ли бестактно напроситься в гости?

– Приходите на чай, – отвечала Шарлотта.

Чаепитие прошло успешно; через неделю за ним последовало еще одно, а потом и ужин при свечах. То ли с возрастом приходит терпение, то ли Айво никуда не торопился, но он заявил о своих намерениях лишь на четвертом свидании. Поздним утром он пришел без приглашения, надеясь, что Шарлотта окажется дома. Джессика ушла в школу, и дома они были одни. Почти все утро Шарлотта думала, чем заняться. Она скучала и не находила себе места, пока не явился Айво. Шарлотта заварила чай; они сели в зимнем саду в глубине дома. Вдруг Айво аккуратно поставил чашку на блюдце и встал. Шарлотта опешила.

– Уже уходишь? – спросила она. – Ты же только что пришел.

– Нет, я не ухожу; по крайней мере, надеюсь, что не придется. Я просто не могу больше ждать.

– Ждать чего? – невинно спросила Шарлотта, надеясь, что Айво не заметил, что голос ее прозвучал на октаву выше.

– Ждать, когда мы пойдем в спальню и займемся любовью, – прямо ответил он.

Он подошел к дивану, потянул ее за руку, Шарлотта встала, и они горячо поцеловались. Он расстегнул пуговку на поясе ее юбки, и та соскользнула на пол.

На лестнице Шарлотта захихикала.

– Что смешного? – спросил Айво.

– Хорошо, что окна зимнего сада не выходят на соседские дома. Если бы соседи увидели, чем мы занимаемся, у них случился бы сердечный приступ.

Айво улыбнулся.

– А может, все-таки зайдем к ним, проверим, все ли у них в порядке?

– Ну нет, – решительно ответила Шарлотта, – у меня на сегодня другие планы.

Наступил 1927 год, и на мысе Полумесяц юному Марку Каугиллу пришлось пересмотреть свой режим. Болезнь, едва не забравшая его жизнь, ослабила его организм. В основном это касалось проблем с дыханием; об этом Каугиллам сообщил доктор Каллетон. Рэйчел обсудила это с Сонни.

– Марку нужно укреплять организм, иначе он не сможет противиться инфекции. Тут поможет лишь диета и физические упражнения. Я могу следить за питанием, но у меня на руках Билли и Фрэнсис; я не смогу быть еще и его спортивным тренером.

– Можем нанять для этого медсестру с проживанием. Я уже предлагал, – ответил Сонни.

Рэйчел смерила его испепеляющим взглядом и, не обратив внимания на его слова, продолжала:

– Лучший спорт для него – плавание. Чем больше он будет плавать, тем крепче станут его легкие. Бег тоже полезен.

– Хорошо, что Марк любит спорт, – сказал Сонни. – Я займусь его тренировками. Будем тренироваться вместе; так веселее. И мне будет полезно.

– А время у тебя есть? – спросила Рэйчел.

– Время найдется. Здоровье сына важнее работы. Будем раньше вставать; тогда до завтрака успеем на пробежку, а вечером будем ходить плавать.

Сонни оказался прав: Марк с радостью приступил к новой программе тренировок. Но никто не ожидал реакции Дженнифер, подруги Марка и его главного товарища по играм. В первое утро, когда Марк и Сонни спустились в фойе и готовились выйти на пробежку, к ним подошла Дженнифер.