– На север, через чёрный валун, тропа идёт к старому зимовью, часа два ходу. Там колдунья живёт.

– Кто?

– Ведьма.

– Старуха?

– Краем глаза тень видел и голос слышал, точно не старуха. Но что ведьма – это точно. Пытался как-то контакт наладить – ну, то-сё, сам понимаешь, но как только подхожу ближе к вершине сопки, дыхание перехватывает, глаза слипаются и зудят. Предупреждает, видать, что дальше ходу нет, погибель одна. Так что туда тоже не ходи, если горя не хочешь.

– Так выходит, что идти мне и некуда.

– А куда тебе идти, а главное, зачем? Еда есть, патроны, бензин, электричество вон по «соплям» приходит. Природа, воздух, красота – ни суеты, ни забот.

– Мрачно как-то.

– Эт от беспамятства, а как в себя придёшь – так и поймёшь, в чём фокус.

– Поверю на слово.

– Вот и хорошо. Вторую давай на воздухе приговорим, да и спать. Мне завтра в обход, а тебе за хабаром.

Допили на перроне, молча смотря на звёзды. Егерь иногда восторженно охал без причины.

***

Утром Егерь наспех собрался, стрельнул у меня пачку папирос.

– Ты пошукай там у себя по полкам тетради – дед вроде записи какие-то вёл. Может, что и поможет.

– Спасибо.

– Да не за что. Посветлу и путь чист! – выдал он и ушёл.

Я умылся, разобрался с дрезиной и двинул на запад.

На работу я опоздал почти на час, но с удовольствием. Ехал в пустом метро. Неспешно дошёл до офиса и под осуждающие взгляды молодых и перспективных лоботрясов прошёл на своё место в углу опостылевшего коровника-опенспейса.

Из переговорки высунулась голова начальника отдела.

– Егор, зайдите срочно! – крикнула голова поверх других голов.

Я бросил сумку на стул, тихо выматерился и пошёл.

– Закрой дверь.

– Что-то случилось?

– Ты негативно влияешь на работу нашего отдела.

– Как? Тут тридцать человек, работают три, один из них я.

– Ты подаёшь дурной пример молодёжи. Опаздываешь, зачастую приходишь с похмелья, первым уходишь с работы. В прошлую субботу не пришёл на тренинг по эмоциональному интеллекту.

– Игорь, можно напрямую?

– Конечно.

– Я только кофе налью.

Не спеша прошёл из стеклянного куба на кухню, нахлюпал в кружку чёрной жижи, разбавил кипятком из диспенсера и вернулся.

– Приходя с похмелья и опаздывая, я всё успеваю сделать до окончания рабочего времени и ещё половину на завтра, а так как у меня есть, в отличие от многих, личная жизнь, не вижу причин сидеть здесь дольше, чем нужно.

– То есть тебе плевать на дисциплину?

– Ну что ты, наоборот. Например, бонусы за три последних проекта задержались уже на два месяца, и я был бы очень рад, если бы они приходили вовремя.

– У компании проблемы.

– Из-за меня проблемы?

– Нет, из-за продажников, но мы же одна команда. Надо потерпеть.

– «Одна команда», это стадо оптимистов, не получая зарплаты, ходит на идиотские тренинги по субботам, которые, как видимо, проводятся на зажатые мне деньги.

– За такими людьми будущее!

– Это, Игорь, крайне хуёвое будущее. А я не хочу, чтобы у меня было хуёвое будущее.

– Вот как с тобой разговаривать? Я даже не знаю, что делать.

– Я знаю. У меня вчера выдался на удивление трудный вечер, долго рассказывать. А сегодня ты юлишь, как уж на сковородке, и не можешь набраться смелости. Я тебе помогу.

Я отхлебнул из кружки.

– Кофе говно, как обычно. Я увольняюсь по собственному желанию с сегодняшнего дня, – я вытащил сложенный вчетверо листок с заявлением.

– Готовился?

– Каждый вечер после работы писал на следующий день. Вру, конечно, – я взял лежащую на столе ручку и начал писать. – Просто надо дату поставить и подпись.

– Это не то, что я хотел…

– Это то, что хотел я. Я заебался смотреть на этот зверинец, да и слушать твои пространные речи я тоже заебался. А обещания заебали даже больше, чем этот кофе.