– Уроды, блядь. Я три раза просил продать мне всё здание, чтобы восстановить и сделать ещё маленькую гостиницу. А тут… Эх.

– Бывает. А что это за шумная компания пьёт во втором зале?

– Это мои сотрудники – повара, официанты, уборщицы. У них сегодня безлимитный корпоратив.

– Я не хочу показаться бестактным, но я не ел толком с утра и задаюсь вопросом, кто будет готовить.

Теймур разлил остаток бутылки, пригласил жестом выпить, я ответил действием.

– Спасибо, как говорится, за ваш интересный вопрос. Я сам буду готовить. Вот этими вот, – перед моим лицом оказались громадные волосатые кулаки, – руками. И время от времени буду присоединяться к вам, если вы не против.

– С учётом, что я не помню минимум половину из тех, кто придёт – я только за.

***

Я ожидал, что мы увязнем в студенческих воспоминаниях, рассказах о детях с последующей демонстрацией их фотографий на телефонах. Но вместо этого вечер превратился в прекрасную вакханалию, замешанную на флирте, истерическом смехе и алкоголе, который не прекращал появляться на столе.

Теймур вставал, говорил тост и убегал на кухню, возвращаясь каждый раз с громадной порцией чего-то горячего, пряного и мясного. Мы потеряли счет времени.

В какой-то момент все загрузились и замолчали.

Мика, моя бывшая университетская пассия, за которой я пытался ухлёстывать весь вечер, сказала в тишине:

– Ребят, а может, в караоке рванём?

– Куда это «рванём»? – вспыхнул Теймур – Что значит «рванём»? Да вы находитесь в лучшем караоке-клубе планеты! Я вам такое развлечение покажу – век помнить будете и внукам рассказывать! Берите бокалы, бутылки – и за мной!

Повторять не пришлось. Мы поднялись на второй этаж и попали в громадный зал со сценой. Разбитые и ободранные стены из выломанного местами гипсокартона, гирлянда тусклых лампочек и потёртые кожаные диваны встретили нас.

– Вон там петь! Микрофон работает, – указал на сцену Теймур. – А вот тут, – он обвёл рукой всё помещение, – можно ломать всё. Кроме окон. Особо одарённые могут совместить.

– То есть как – ломать? – спросил Руслан

– Ну что ты как маленький? – ответила вопросом Мика, схватила стоявший у стены гвоздодёр и опустила его на стеклянный стол, который в тот же миг рассыпался на тысячу мельчайших осколков.

– Счастью – быть! – поддержал Теймур и метнул стул в стену, пробив гипсокартон.

Мы декламировали стихи, орали, как не в себя, танцевали и крушили всё, что попадалось под руку, плюя на грязь и опасность. Теймур был очень доволен и даже подарил мне украшенный блёстками микрофон.

Выперлись на улицу с полными пивными бокалами около двух. Кто-то предложил пойти пешком «как в старые годы», кто-то смог отговорить. Все начали прощаться и по одному пропадать.

– Поехали ко мне? – икнув, сказал Рус.

– У меня есть, если честно, планы на Мику.

– У неё на тебя тоже. Я узнавал.

– А что твоя жена скажет?

– У нас две свободные спальни, да и в принципе ей обычно как-то похуй.

– Тогда я за.

Теймур вынес нам громадный пакет со снедью, накинув сверху вискарь и бутыль белого. Долго прощался. Настойчиво предлагал обращаться по любым вопросам.

Мика повисла у меня на руке, я приобнял.

Мы поймали такси, в котором я и забыл наградной микрофон.

После завтрака я вышел на двор покурить. Было солнечно и прохладно.

Ко мне подошла Нина.

– А можно с вами покурить?

Я протянул ей открытую пачку.

– Да нет, у меня свои есть. Я просто одна не курю.

Мы закурили и замолчали.

– А я вот зиму совсем не люблю, – сказала Нина. – Голова всё время от шапки болит. Пить хочется постоянно, холодно.

– Даже если тепло одеться?

– Это же столько одежды надо, а у меня её мало. Да и не нужна она мне. Я летнюю одежду люблю. Платья.