всего лишь только миг, всего лишь только сон.
И канет в пустоту очередная веха,
и всю свою любовь, и веру затая,
исчезнешь навсегда – останется лишь эхо
за гранью пустоты, за гранью бытия.
Но станет новый день задумчивей и строже,
когда услышит зов в неведомой глуши,
и будет старый век счастливей и моложе,
ты только не спеши, ты только не спеши…
«Здесь рыжие лисы, мелькнув, исчезают в воротах…»
Здесь рыжие лисы, мелькнув, исчезают в воротах,
и тысячелистник на взгорье стремится упрямо,
а я все стою, и мне все не хватает чего-то,
и спать не иду, даже если зовет меня мама.
Ах, мама, здесь лисы крадутся в соседний курятник,
ах, мама, здесь столько пахучей полыни и кашки,
ах, мама, я рыцарь, – с крапивой воюющий ратник,
во имя травы череды и пустынной ромашки.
Я яблонный хворост сегодня зажгу на опушке,
я майских жуков на березе моей сосчитаю,
а полночь придет – и я белою дымкой растаю
в заросшем саду, где уныло бормочут лягушки.
«Живешь ли ты в дебрях осенних, у самого синего моря…»
Живешь ли ты в дебрях осенних, у самого синего моря,
плутаешь по следу оленя в холмах полуночных, —
а все возвращаешься к дому на каменном взгорье,
среди опустевших садов и канав водосточных.
Ты кажешься древним, но утром придет с небосвода
усталое солнце, и снова, с дорожной сумою
уходишь куда-то, и вслед золотая свобода
появится тихо – и вечностью станет самою.
И что ты не ищешь в бескрайних своих перелесках,
в забытых лугах, и в туманах над далью речною —
все снится и снится в знакомом окне занавеска,
кольцо на воротах, и дым над трубою печною.
И дом все такой же, каким ты и знал его прежде —
печальней любви, и дороже любого наследства.
Проходят года. И душа замирает в надежде
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу