– Ты когда-нибудь заглядывала внутрь? – Шепотом спрашивает Надя.

– Нет, – таким же шепотом отвечает Катька. Рядом с Домом даже она кажется другой, подавленной, не совсем собой.

– А давай… заглянем?

Девочки испытующе смотрят друг на друга. Заглянуть в нутро Дома – это не через забор садика перелезть. Это настоящий вызов смелости и дерзости.

– Давай, – соглашается Катька.

Девочки робко смотрят на Дом, словно спрашивая согласия. Нет, согласия он не дает. Он грозно хмурится, он предупреждает. Отойдите, не то плохо будет. Отойдите, дерзкие, пока не поздно.

Наконец, Катька решается. Стараясь двигаться бесшумно, она идет вперед. Надя – за ней, как тень, повторяя все ее движения.

Нижнее черное окно щетинится осколком битого стекла, Дом возмущенно нависает над ними, как рассерженный старик, готовый ударить. «Не подходите!» – безмолвно кричит он. И девочки и рады бы остановиться, рады бы подчиниться приказу, но они точно загипнотизированы властной чернотой окна, которая манит их все ближе.

Под ноги Наде попадается стеклышко и лопается. Дом слышит этот треск, и он ему не нравится. Где-то, в самой его глубине, в самом черном углу, о котором и подумать страшно, слышится странный сдавленный звук.

Это отрезвляет девочек. Вздрогнув, как лань, Катька с места бросается бежать. Надя – за ней. Дом еще долго грозно смотрит им вслед.

Отбежав на безопасное расстояние, девочки переводят дух.

– Слышала? – Спрашивает Надя.

Катька молча кивает.

– Тот раз мы с Юлькой видели чье-то лицо, – Надя показывает наверх, – во-он там.

Потихоньку страх отступает. Удостоверившись, что девочки больше не подойдут, Дом успокаивается и погружается в мрачную дрему. Но подругам ясно, что он всегда настороже.

– Давай построим шалаш? – Вдруг предлагает Катька.

– Давай! А где?

– Прямо здесь.

Надя осматривается. Место ей нравится – тихо, никто здесь не ходит, и уж наверняка шалаш не порушат. Да и Дом отсюда хорошо видно. Можно спокойно наблюдать за его мрачными окнами, которые отсюда кажутся маленькими и совсем почти нестрашными.

И закипает работа. Катька – и инженер, и прораб, и подрядчик. Надя – добытчик и исполнитель. Она приносит ветки и доски, Катька тут же находит им применение.

– Постарайся найти знаешь, что?.. – Катька сосредоточенно морщит лоб и критически смотрит на проделанную работу. Чуть больше часа только прошло, а шалаш уже обретает форму и становится похож на небольшой домик.

– Найди, короче, фанерину. Вот такую примерно, – Катька руками показывает размер.

– Ага, я щас.

Найти фанерину на заброшенном участке несложно. Здесь вообще, чего только нет. И доски, и покрышки, и классные сухие ветки для шалаша. Даже раскладушку тут как-то видели.

Надя останавливается над большим куском фанеры, подходящей по описанию. Затем берется за него кончиками пальцев, приподнимает и брезгливо, как жизнью наученный человек, заглядывает под нее. Однажды они с Катькой строили шалаш во дворе. Поглощенная поисками подходящего материала, Надя наткнулась на симпатичную деревянную коробочку, которая вполне могла пригодиться в хозяйстве. Она подняла ее… а оттуда вылезло целое полчище больших серых мокруш, которые бросились врассыпную. Кажется, именно после этого случая Надя приобрела страх перед насекомыми, и до сих пор до ужаса боится всего, что имеет больше четырех ног.

Но под этой фанериной макруш нет. Надя стряхивает с нее землю и несет добычу к шалашу.

– Как раз вовремя! – Радуется Катька, – помоги-ка мне.

Надя берется за фанерину с другой стороны и они возводят крышу. Шалаш готов. Девочки отходят на несколько шагов и любуются своим творением. И в самом деле, чудо, а не шалаш.