– Как здорово! Какая ты молодец! – Хлопала от восторга в ладоши Надя. – Ну, пойдем, я тебя с ребятами познакомлю.

Катька удивительно быстро влилась в детский коллектив. Даже пацаны вдруг признали в ней вожака и почти беспрекословно подчинялись ее приказам. Наконец, время прогулки подошло к концу, и воспитательница громко просила детей построиться парами. Надя крепко сжала Катькину ладошку. Сердце ее взволнованно стучало.

– Слушай… – прошептала Катька, наблюдавшая за воспитательницей, пересчитывающей детей, – а может… а может, я лучше пойду, а?

– Нет, ты че! – Зашипела Надя, – сейчас нас кормить будут. Ты есть хочешь?

– Да…

– А у нас полдник. Не уходи! – И Надя еще крепче сжала руку подруги.

– Ладно, ладно, – сказала Катька. – А не прогонят?

– Неа, воспитательница добрая.

В раздевалке Надя подвела Катьку к своему шкафчику. У Катьки, само собой, не было сменки, и Надя решила пожертвовать ей свои чешки. Катька присела на корточки, принялась развязывать бантики на своих ботинках. Но пальцы слушались ее плохо.

– Давай, помогу, – опустилась рядом с подругой Надя. Глядя на непривычно притихшую, растерявшуюся Катьку, она вдруг впервые почувствовала себя старшей.

Увлекшись переобуванием, девочки и не заметили подошедшую к ним няню.

– А эт-то что за девочка? – Удивленно прогудела нянечка.

В раздевалке установилась тишина. Катька смотрела на нянечку огромными испуганными глазами и молчала.

– Ты как сюда попала? – Подступилась к ней нянечка.

– Это я ее привела, – строго сказала Надя.

– Как – привела?! – всплеснула руками нянечка.

– Просто привела.

Тут в раздевалку прибежала воспитательница. Взрослые начали шуметь над головами девочек, а Надя, сжимая влажную Катькину ладошку, взглядом пыталась подбодрить ее. В конце концов решено было Катьку изъять. Воспитательница решительно оттеснила Надю и присела на корточки перед Катькой:

– Как тебя зовут? – Спокойно, дружелюбно спросила она.

– Катя, – еле слышно ответила Катька, упорно глядя в пол.

– Ты где живешь?

Тут Катька, что называется, проглотила язык и угостила воспитательницу диким, тупым взглядом.

– Рядом со мной, – встряла все больше и больше беспокоящаяся Надя.

– Катюша, дома есть кто-нибудь?

– Да.

– Кто?

– Папка.

– Телефон домашний знаешь? – с глухой безысходностью в глазах, спросила воспитательница.

Катька отрицательно мотнула головой.

– А адрес домашний?

«Скажи, что нет, скажи, что нет» – мысленно молила Надя, гипнотизируя подругу. Но тут не поддающаяся гипнозу Катька всех удивила, сказав, что знает.

– Ну вот и хорошо, – с явным облегчением улыбнулась воспитательница, – сейчас Катюша домой пойдет, да?

Катька, тоже испытывая облегчение, робко улыбнулась и закивала головой. Тут Надя не выдержала и расплакалась:

– Нееееет! – Давясь злыми слезами, заголосила она басом, – это мояаааа Кааааатя… Ааааааааа…

Но нянечка потянула ее за руку и, несмотря на рыдания, несмотря на то, что она отчаянно рвалась к подруге, безжалостно увела в группу.

Позже от Катьки Надя узнала, что взрослые каким-то образом разыскали ее домашний телефон. Отец, который, несмотря на выходной, почему-то не был пьян, быстро забрал Катьку и хорошенько наказал дома. После этого инцидента подруги долго не виделись.

***

Сейчас рядом с Надей другая, повзрослевшая Катька. Именно ей принадлежит открытие Дома. Она берет протянутое Надей печенье и с удовольствием хрустит им по дороге.

И вот, Дом смотрит на них. Он как будто стал еще более мрачным, более зловещим. Надя как завороженная смотрит на плющ, разросшийся почти до самого верха Дома, и вновь, как всегда, чувствует его гипнотическую власть.