– Ладно, но зачем ты…

– Выяснилось, что некоторые белки считают дымовую трубу прекрасным тайником для орехов, – с серьёзным видом кивнул он. – Но сейчас я с ними поговорил, и миляги поищут себе другой тайник.

Ариан потёр виски. Он уже достаточно знал ежиного шамана, чтобы не задавать лишних вопросов: оно того не стоило. Ситуация станет ещё более безумной, а с каждой фразой голова болела всё сильнее. Барнеби здесь, и вопросы о причине его появления ничего не изменят.

– Хорошие новости, – просто пробормотал он. – Ты вроде бы что-то говорил о завтраке?

Ёж хитро усмехнулся. Они съели тёплый хлеб с вонючим, но вкусным сыром, несколько виноградин и пригоршню орехов, и Ариану полегчало. Головная боль прошла.

Барнеби коротенькими пальцами выковырял из бороды хлебные крошки и, проверив их на съедобность, перешёл наконец к настоящей причине своего визита:

– Если честно, с дымоходом всё было в порядке. Думаю, Камелия хотела, чтобы я заглянул к тебе. – Найдя у себя в бороде ягодку черники, он с гордостью предложил её Ариану, а когда тот, поблагодарив, отказался, съел её сам. – Но, вижу, всё у тебя прекрасно, и ты тут чудесно обжился, – он похлопал Ариана по плечу. – Хм, но чего-то не хватает…

Ариан отвёл глаза. Знает ли шаман, что Кошка с ним больше не разговаривает? Что в темноте он видит не лучше, чем остальные? Что эти сны он…

– Яиц! Не хватает нескольких вкусных варёных яиц. Какой же настоящий завтрак без яиц, да? Ты, случайно, не спрятал парочку в своём гнезде? – Он заглянул под кучу одежды. – Нет? Ну, ничего. И так было вкусно. Что ж, мальчик, тогда я пойду. Как-никак за починку камина твоя тётя обещала мне пирог. – Человечек, так ловко пролезший в окно, неуклюже поднялся. Облизав пальцы, он кивнул Ариану, пошлёпал к двери и почти уже скрылся за ней.

– Кошка пропала. – Голос Ариана показался ему самому слишком громким.

Скрипнула дверь – и Барнеби остановился.

Зачем он это сказал? Но слова уже не вернёшь.

– Он… она… Голос, который говорил со мной, исчез.

Даже если эта новость и поразила Барнеби, он никак этого не проявил, лишь, медленно повернувшись, принялся внимательно изучать крепления деревянных балок, словно планировал реконструкцию. Ответ его потонул в зевке:

– А ты уверен, что сам не перестал прислушиваться?

Ариан покачал головой:

– Нет, ты не понимаешь. Я пытался, правда. Но напрасно. Голос исчез. Зато появились эти дикие сны. Плохая замена. Я не могу ни быстрее бегать, ни лучше видеть. Все эти ненадёжные силы больше не работают.

Барнеби шагнул в комнату. В его заросшем лице трудно было определить перемену, но что-то явно изменилось. Глаза запали, и чётче прорезались морщины на лбу.

– Силы, говоришь, больше не работают? Хм… – Он по-турецки уселся на пол. Засаленная парка свисала с его плеч как мантия. – Я предложил бы тебе отослать их назад и заказать новые.

Ариан не засмеялся, и тогда взлохмаченный человечек, достав из кармана пригоршню орехов, стал разгрызать их и неторопливо выколупывать ядра из скорлупы.

– Смотри, мальчик, разве это не именно то, чего ты хотел? Никто больше не брюзжит над ухом, ты уже не можешь унюхать, что люди ели позавчера, и голова больше не болит. Ночные кошмары наверняка тоже скоро закончатся, и тогда ты полностью освободишься от Кошки, – прогундосил он в поисках подходящего инструмента, чтобы вскрыть особенно неподатливый орех.

Полностью освободиться? Ариан вопросительно взглянул на него. До сих пор он ведь даже и не знал, что может потерять Кошку. Но правильно ли он понял – неужели есть путь назад? Больше никаких кошмаров. Никакого голоса в голове. Нормальная жизнь без заглядывания за завесу? Он станет обыкновенным подростком и будет сетовать не на ведьминские ритуалы и восстания гулей, а на то, что фильмы дурацкие и домашних заданий море. Где подписать?