И сейчас она ведь даже не чувствовала себя виноватой.

В конце концов, кто она Янке? Никто.

Когда Янка уехала поступать из своего Подмышкино, как она звала их маленький городок, Насте было двенадцать. Когда вышла замуж за Прегера — тринадцать. Теперь Анастасии исполнилось восемнадцать, она выросла в высокую, красивую девицу и, видимо, решила, что сводной сестрёнке и мужем пора делиться.

— Она тебе нравится, да? — смотрела Яна в серые глаза мужа, и не верила, что он повёлся. На торчащие сиськи, на такое грубое соблазнение, на дешёвый флирт.

Нет, конечно, он не дурак, чтобы вестись, но Платон сильно изменился с тех пор, когда им сказали, что детей у него быть не может.

Он… Яна пыталась найти нужное слово и не находила, потому что на язык просилось «постарел». Словно резко постарел.

Когда спустя много попыток завести второго ребёнка и серьёзных обследований, стало ясно, что второго ребёнка у них не будет, потому что Прегер в принципе не может иметь детей, сам собой возник ответ на вопрос, который они себе вроде и задавали: чей сын Кирилл.

Нет, Платон не стал хуже относиться к ней или сыну. Он изначально понимал: есть такая возможность, что Кирилл сын Ильи. Но одно дело предполагать, а другое — знать.

Одно дело воспитывать чужого ребёнка как своего, но ждать, что у них будут свои дети, и совсем другое — знать, что их никогда не будет.

Это настолько зримо всё в нём поменяло, Яна не знала, что делать.

Особенно сейчас, когда он явно прикидывал: а что, если?

— Чего ты от меня хочешь, Платон? — спросила она, когда он так и не ответил.

— Поговорить, — сказал он. — Не о твоей сестре.

— То есть с ней уже вопрос решённый? Мне собирать вещи и убираться?

— О ней мы поговорим потом. Сейчас есть вопросы насущнее.

Он кивнул на кресло.

— Нет уж, спасибо, я постою. В чём дело, Платон?

— Мать Ильи… — сказал он и замолчал.

Янка пожалела, что не села. Сглотнула.

— Что с ней?

Галина Ивановна осталась под опекой Прегера шесть лет назад, когда Илья погиб.

Точнее, «погиб», потому что они знали, что нет. Платон поместил её в одну из лучших частных психоневрологических лечебниц, где о ней достойно заботились. Она и раньше была не самой здравомыслящей женщиной, а после смерти сына совсем тронулась умом.

Первое время её навещала Божена, но после того как слетала на Мальту, перестала. Вышла замуж, окончила универ, родила.

Мать Ильи навещали только Яна и Прегер. Порой она рассказывала небылицы, иногда донимала персонал и, видимо, жила в своём выдуманном мире, но в целом была ничего.

— Инсульт, — ответил Прегер. — Геморрагический инсульт, кровоизлияние в мозг. Я только что из больницы. Прогноз плохой. Повреждение обширное и, скорее всего, необратимое.

— Мне очень жаль, — вздохнула Яна. — Но чем я…

— Надо сообщить Илье, — ответил Платон.

10. Глава 10

— Ты знаешь, как найти Илью? — удивилась Янка.

— Знаю. Но я не могу этого сделать без твоего согласия.

Сердце толкнулось в рёбра и, кажется, остановилось.

Если Илья приедет, они встретятся, он увидит сына…

Шесть лет назад Янка сказала бы: святые опоссумы или чёртова грёбаная задница, но сейчас просилось только одно слово. Блядь! И слёзы, что никто не просил.

Она закрыла глаза.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила, когда почувствовала руки мужа.

Платон прижал её к себе и погладил по спине.

— Я очень люблю тебя, малыш. Но так будет правильно.

— Как, Платон? — прижалась она щекой к его плечу.

— Она его мать. Он должен попрощаться.

Как же ей хотелось крикнуть: «Да к чёрту её! Она всю жизнь над ним измывалась! Всю жизнь ему испортила!», но так нельзя, Платон был прав.

— «Так будет правильно» ты точно хотел сказать про мать? — крепко обняла Янка мужа.