Кружка ударилась о край кухонного стола, разбилась, упала на выложенный плиткой пол и разлетелась на еще более мелкие кусочки. Сюзанна не стала подбирать осколки, а так и осталась стоять среди них. Иногда тянулась к автоответчику и заново прослушивала сообщение. Она сама бы не смогла сказать, сколько раз это сделала. Наконец она запомнила все, что было сказано, и даже уловила то, что осталось между строк.

Виктория Холл говорила с акцентом ученицы дорогой новозеландской частной школы. Также вероятно, что она некоторое время прожила в Англии и адаптировалась. Лишь изредка она укорачивала гласные, как в первом слоге слова «Зеландия», и только это указывало на ее иностранное происхождение. Помимо этого, по голосу о Виктории Холл мало что можно было понять, кроме того, что она была молода, компетентна и, кажется, хорошо выполняла свою работу.

Сюзанна не стала перезванивать сразу. Следующие два часа она прибиралась дома. Осколки разбитой чашки задребезжали, когда она пересыпала их из совка в мусорное ведро. Она убрала настольную игру в коробку и поставила коробку на шкаф. Прошлась по комнатам, высматривая все, что лежало не на своем месте, пока на улице не стемнело. Тогда она не стала включать свет, а продолжила убираться в проникавшем в окно свете уличных фонарей.

Наконец дел больше не осталось. Сюзанна вернулась на кухню и набрала номер по памяти. После пяти гудков ответил мужчина:

– Джефф слушает.

– Мне нужно поговорить с Викторией Холл. Она звонила, оставила сообщение.

– Сейчас позову.

На заднем плане послышался женский голос.

– Нет, это Вик, – бросил мужчина.

Сквозь стекло в двери Сюзанна смотрела в темноту, где росла вишня, почти невидимая в сумрачных тенях.

– Виктория Холл. Слушаю.

– Здравствуйте. Меня зовут Сюзанна Тейлор. Вы мне звонили.

– Ах да. Спасибо, что перезвонили. Возможно, я ошиблась и мне нужны не вы. Как я сказала, я ищу сестру Джулии Чемберлен. Это вы?

Сюзанне хотелось сказать: Нет, простите, впервые слышу о какой-то Джулии. Повторите имя? Нет не знаю такой. Она бы попрощалась и повесила трубку, а потом долго нажимала бы на мигающую кнопку телефона, пока та не перестанет мигать. На этом все бы кончилось.

– Да, я ее сестра.

– Хорошо. Я рада. У нас были ваши данные, но они устарели.

– После развода я опять взяла девичью фамилию. Несколько раз переезжала. По какому вы вопросу?

– Простите, не хочу показаться невежливой, но дело деликатное. Я должна убедиться, что вы – та, за кого себя выдаете. Задам вам несколько вопросов, не возражаете?

– Конечно.

Сюзанна с легкостью подтвердила свою личность. Было странно перечислять имена племянников и племянниц. Она поняла, что давно не произносила имена вслух, хотя часто о них вспоминала.

– Теперь можно узнать, в чем дело?

– Боюсь, новости неутешительные. Примерно неделю назад аспирант из Новой Зеландии, изучавший птичью колонию на Западном побережье, обнаружил человеческие останки. Их опознали, и, к сожалению, выяснилось, что они принадлежали вашему племяннику Морису Чемберлену.

– Как? Что? Не поняла… Как опознали?

– По зубной карте. В полиции хранились их зубные карты после того, как на всю семью завели дело о пропаже без вести. Сомнений быть не может, это ваш племянник. С ним нашли часы с гравировкой, они принадлежали его отцу. На крышке выгравировано «Джон Чемберлен». Вы слушаете?

– Да.

– Очень жаль сообщать вам такие новости.

– Нет, не извиняйтесь. Поразительно. Прошло тридцать два года.

– Да, представляю.

– Я уже не надеялась.

– Понимаю.

– А другие кости нашли? Остальных членов семьи.

– Нет. Полицейские все прочесали. Больше не нашли ничего.