– Ты уверен, что хочешь повторения нашей последней встречи? В этот раз тебе может не повезти, и судьба не будет так милостива.

– Мне без разницы! – вспылил парень. – Я встретился с тобой здесь только для того, чтобы взглянуть на твоё тупое удивлённое лицо, когда смерть заберёт тебя. Ты ответишь, за то, что натворил. Ответишь за весь этот беспорядок. За всё загубленную человеческую расу, чёрт бы тебя побрал! Покончим с этим прямо сейчас!

Ахав чувствовал с каждой секундой всё большую и большую необычайную злость на стоящего перед ним «разбойника». Вся эта глупая затея, переросшая в полноценную масштабную катастрофу. Он не сумел забыть, как тогда револьверная пуля поразила его конечность. И, что важнее, он не сумел простить.

– Да будет так. Ты сам выбрал свою судьбу. – Жестко и окончательно заявил, уставший от возобновлённой вновь перепалки, Кристобаль.

Человек в комбинезоне, на против него, также потянулся к своему оружию.

Ахав, всеми силами сдерживая нарастающую дрожь, отстегнул ремешок кобуры, нервно проводя пальцами по контуру рукояти пистолета. Волнение дрожью пробежало по телу. Хоть он и предполагал, что всё так обернётся, учесть, ожидающую пробуждения бурю эмоций, он не мог. На этот раз, эта встреча оказалась куда более личной и значимой. Возможно даже большей, чем он может себе представить.

Дисмас был холоден и спокоен. Его тусклые мрачные глаза выглядывали из-под края шляпы, просматривая каждое малозаметное движение оппонента, намеренное или нет. Подобно затаившейся старой змее, он выжидал того самого единственного и неотвратимого момента для фатального удара. И он чувствовал – этот момент скоро настанет.

Тишина подходила к своему окончанию. Два мощных, но незаметных импульса раздались в двух напряжённых телах. Руки напряглись, и спустя долю секунды отгремели два выстрела. Пистолетная пуля Ахава сбила убор с головы Себастьяна, тогда как пуля, пущенная из револьвера, вонзилась в левый бок калеки, застряв внутри. Оба дуэлянта не сразу осознали произошедшее. Сначала был Дисмас, взглядом заметивший отсутствие шляпы. А затем и молодой рыжий мужчина, чья резкая боль заставила его отойти назад, к краю. Опираясь на кусок стены, изо рта повалил тяжёлый хрип и кашель.

До него дошло лишь одно – он в очередной раз проиграл эту дуэль.

Кристобаль застыл ненадолго, вскоре подобрав упавшую фетровую шляпу, внимательно осмотрев оставленную в ней дырку, он вновь водрузил её на голову. В этот момент, выжившему из камеры удалось разглядеть лицо человека, что почти убил его на месте.

Зачёсанные назад тёмные волосы, вбирали в себя единичные, но отчётливо заметные седые пряди. Грубое, усталое лицо, украшала слегка обвисшая кожа, складки на худом лице и неухоженная щетина усов, бороды и бакенбард. Усталые впалые глаза с меланхоличной взглядом всматривались в покосившуюся фигуру. В скором времени, внешность вновь была скрыта тенью.

Отойдя назад, чуть ли не к краю полуразрушенной стены, готовой в любой момент обрушиться вниз, Ахав припал к развалинам, переводя тяжёлое дыхание.

– Это… Ещё… Не конец… – грубо, откашливаясь, произнёс он.

– Твоя работа закончилась ещё тогда. Смирись. Ты мог всё оставить в прошлом, но предпочел этой возможности, невнятную месть. Неужели оно действительно того стоило? Тратить так остаток чудом спасённой жизни – что за абсурдный путь! Нет. На этот раз – это твой конец.

– Абсурд, да… – с трудом произнёс он. – Хорошее слово, чтобы описать сделанное тобой.

Взгляд Дисмаса на секунду переменился. Впервые за долгие года он почувствовал самое настоящее отвращение.