– Вряд ли… Но лучше, конечно, в оборот их пустить. Надёжность гарантирована. Хотя советчик я плохой. И чужими деньгами не распоряжался, и своих накоплений не имею. Это ты молодец, умудрился капитал сколотить. Небось холостяком числишься и в общежитии прописан?

– Угадал, – не погрустнел весёлый Жора. – Не тороплюсь с женитьбой, выбираю всё.

– Дождёшься, смотри, дедом тебя кликать начнут чужие детки. Пора бы своих завести…

Легко бежали новенькие «жигули», быстро докатили до больницы.

Жора вышел следом за Виктором из машины размяться немного. Высокий, на целую голову выше Виктора, глянул на хмурые облака, наползавшие на солнце:

– Ну и погодка. Опять, похоже, заметелит.

– Степной климат, резко континентальный, зато родной, – заметил Виктор. – Куда сейчас?

– В город покачу, к братану.

– Будешь в деревне, заходи.

– Долго ещё пробудешь?

– Пока тёщу не выпишут. Надеюсь, скоро. Не хотелось бы весь отпуск потратить. Половину его на май бы сохранить. Красивое время! В цвету всё, в зелени… Люблю в эту пору вокруг деревни побродить, детство вспомнить.

– И футбольный мяч за вётлами не мешало бы погонять, – добавил Жора. – Теперь-то мы вашему году не уступим. Стареете вы, а мы самую силу набрали. Как-никак на пять-семь годков моложе.

– Слепой сказал: «Посмотрим!» – улыбнулся Виктор. – Только трудновато всех футболистов собрать. Разъехались, но потихоньку возвращаться начинают. Глядишь, скоро и организуем турнир, посмотрим, чья возьмёт.

Анна Трофимовна ожидала Виктора, увидела его в окошко, навстречу вышла.

– Очень рада видеть, – сказала она, не скрывая радости. – Признаться, испереживалась вся. Как добрались в буран?

– С божьей помощью и вашими молитвами, – улыбнулся он.

– Не смейтесь. Я и в самом деле молила Всевышнего за благополучный исход. Не однажды ночью вставала, в окно вглядывалась. Начатый коньяк допила.

– Без меня?! – Виктор был в хорошем настроении, позволил себе немного потрепаться. – А как же с нашим уговором?

– Давайте забудем эту историю, – посерьёзнела Анна Трофимовна. – Мне, право, стыдно за своё поведение. Простите уж.

Виктор искренне удивился, на другое разговор перевёл:

– Как тёща?

– В сознание пришла.

– Далеко до выписки?

– Не будем спешить. Болезнь нешуточная.

– Понимаю, Анна Трофимовна. Всё же поконкретнее бы знать.

– Возможно, через недельку-другую разрешу её в деревню забрать. Подчёркиваю, в деревню. В город рискованно пока везти её, расстояние большое. Да и с чисто психологической стороны разумно побыть с нею дома некоторое время, постепенно к городу готовить. Придётся потерпеть, с работой как-то улаживать…

– За жену переживаю, – вздохнул Виктор. – Сами знаете, в каком она положении. Профессору скоро ей нужно показываться.

Анна Трофимовна достала из кармана белоснежного халата, нового, как приметил Виктор, подлиннее, чем прежний, платочек, промокнула повлажневшие глаза.

– Не нужен ей профессор, – сказала тихо.

– Что случилось? – сразу почувствовал неладное он. – Говорите же скорее.

– Не перебивайте только, – попросила она. Помолчала, собираясь с мыслями, медленно заговорила: – Перед пургой взялась ваша жена в одиночку матери простынку менять, чего раньше не делала, береглась. Помочь некому было. Подождать бы ей подмоги, себя пожалеть. Да куда там… Елену же где-то носило. Оказалось, в кабинете с Василием Васильевичем убиралась… Ну, это я к слову, не обращайте внимания. Вот и надорвалась, бедная. Следом второе потрясение. В разгул пурги за вас волноваться стала. Объявившаяся наконец-то Елена успокоила её, что у меня пережидаете вьюгу. От Василия Васильевича узнала о люстре, будь неладна стекляшка эта! Мыслишка и появилась у неё ревностная. Совсем ей плохо стало. Василий Васильевич, как назло, поздно домой заявился, с помощью опоздал. – Анна Трофимовна снова платочек в ход пустила. – Словом, выкидыш получился…