— Девушка она приличная, школу с серебряной медалью окончила и музыкальную с отличием.
— Да, блин!!! Бабушка!!! — возмутилась я и остановила её руку, когда она уже подливала себе водку. А у старушки слёзы на глазах.
         У меня её глаза, серо-голубые. А когда намокают, становятся небесно-голубыми. Моя бабуля, божий одуванчик, смотрела на мексиканца ясными глазëнками и такую ересь несла, что провалиться мне сквозь пол.
         — Работать вынуждена, кровиночка моя, — страдала бабуля.
         — Саша, не слушайте её, — вот теперь у меня всё горело от стыда, не только щёки и уши, но и нос. И внутри всё полыхало от позора.
         — А что такое?! — возмутилась бабуля, вытирая слёзы рукавом своей кофты. — Только, Сашенька, характер у неё, как у деда. Упрямая. Совершенно девочке это не нужно. Такую только измором брать, когда сопротивляется.
         Я уже сгорела в огне от этого разговора. Быстро собрала тарелки и пошла их мыть вместе со сковородкой. И пошла в баню, чтобы подальше быть от этого кошмара.

Как же неприятно, когда взрослые лезут… А куда бабуля лезла? Правильно! Чужому человеку обо мне начала рассказывать. Будто я сама не смогу этого сделать.

Намыла посуду, баню закрыла на замки. Посуду вернула в дом, когда Александр выносил вещи к открытой двери гаража. Бабуля им командовала, как родным, показывала, что и куда класть в багажнике нашего старого Жигулёнка. Я попрощалась мысленно с домом, отключила электричество и повесила на дверь замок. Все ключи отправила в свой рюкзак, где у меня лежали бельë, планшет и документы с деньгами.
         Последние свои сбережения бабушка отдала на то, чтобы я сдала на права. Нужно было кому-то возить её в деревню. Получала я права зимой, поэтому к осени уже была отличным водителем. Хорошо ориентировалась и смело вливалась в дорожное движение.
         Бабуля забралась на заднее сидение, где сразу развалилась и прилегла. Александр сидел впереди, и его длинные ноги смешно торчали с согнутыми коленками.

Такой большой!

Занял всё своё сидение и мохнатой макушкой упёрся в потолок. Мы выехали из гаража. Я сбегала закрыла ворота, ещё раз окинула взглядом нашу дачку в деревни и вновь села за руль.

***

— Ба, заедем в посёлок, ты вроде хотела там молока парного взять? — спросила я, выруливая на деревенскую дорогу. Бабка что-то буркнула нечленораздельное и больше не отзывалась.
         — В посёлке есть интернет? — спросил Александр.
         — Да, интернет ловит, а денег на интернет нет, — с прискорбием призналась я.
         — А банковская карточка у тебя есть? Я найду интернет, деньги тебе скинут.
         — Нет банковской карточки.
         Он неожиданно всплеснул руками, напугав меня. Я втянула голову в плечи и покосилась в его сторону. Сатир в негодовании. Сатир удручён.
         — Прости, — виновато усмехнулся он. — Темперамент южный. Всё на эмоциях.
         Если такая реакция на отсутствие у меня банковской карточки, то представляю, что будет, если он какой-нибудь боевик начнёт пересказывать. Полетят клочки по закоулочкам.

Позабавило.

Это же так интересно, столкнуться с чем-то совершенно чужеродным.
         — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, — заверил меня Санчес, и в голосе была такая уверенность и строгость, что я ничуть не сомневалась в его словах.
         — Саша, а чем вы занимаетесь? — спросила я, прибавив газа, потому что выехала на трассу.
         Я представляла Александра с гитарой и в национальном мексиканском костюме где-нибудь в переходе. Он с ансамблем мексиканских песен и плясок собирает деньги за представление. И красиво поёт мексиканскую народную, блатную, хороводную. Кукарачу…