— Это деревня? Где она находится?

Я несколько раз вдохнула и выдохнула, стараясь привести сердцебиение в норму и хоть немного вырваться из-под чужого влияния.

— Деревня далеко отсюда… на север… или на восток… Простите, господин маг, я не сильна в географии, даже грамоте не обучена.

Он скептически хмыкнул. Наверное, подумал: «Чего взять с этой невежды?»

— Ладно, пусть будет из Енотов.

И ухмылочку такую выдал гаденькую. Словно почуял попаданку, которой можно закусить вместо обеда.

— Вы что же, Аннис из Енотов, колдовать пытались? С ограничивающей печатью? Это вопиющее нарушение правил! Еще и сроки прибытия сорвали. Что предлагаете с вами делать?

«Понять и простить. И отпустить».

— Я не нарочно. Дело в том…

Но маг не желал слушать объяснений.

— Видел я таких, кто «не нарочно» сжег конюшню вместе с конюхом и устроил ураган на городской площади. Мне надо проверить, не причинили ли вы кому-нибудь вред, — сказал он строго. — Эти провинциальные следователи совсем не хотят работать, они наложили слишком слабую печать, чем вы и пользовались, дорогуша. Отчего-то память мальчишки не сохранила никаких воспоминаний о вас, и это очень странно, — он напирал и напирал. — Теперь мне придется исследовать ваши воспоминания. И если я выясню, что вы использовали дар во зло…

Он посмотрел так многообещающе, что у меня скукожился желудок.

А потом неспешно поднялся с места и стал приближаться.

— А может, не надо? Я не владею огнем, вам нечего бояться. Я ничего плохого не делала, только лечила детей, — тело почуяло опасность, я хотела подскочить, но маг предугадал это желание и сделал короткий взмах.

Меня парализовало, и тело обмякло в кресле.

Ну все, сейчас он прочтет воспоминания и узнает, что я попаданка. Что со мной сделают? Сразу убьют или пустят на опыты? В том, что мое странное переселение воспримут сугубо положительно, я сомневалась.

— Не бойтесь, милочка, это стандартная процедура, — проговорил Алиус обманчиво спокойно, и прохладные пальцы легли на виски. — Пришлось вас обездвижить, чтобы не дергались. Лишние телодвижения только мешают.

В ответ я негодующе замычала, потому что мышцы языка парализовало тоже. Так бесцеремонно! А как же гуманизм? Защита прав человека?

Я видела, как хмурится лоб мага, как он сжимает веки, а по виску ползет блестящая капля пота. Я чувствовала щекочущее тепло в области затылка, но вскоре мысли закружились так быстро, словно голова превратилась в стиральную машинку. Перед внутренним взором всплывали картины, как я запираю дверь за дверью, и внезапно — полная темнота.

Все это длилось, наверное, пару минут, а потом Алиус ругнулся себе под нос и убрал руки.

— И принес вас Темнейший, Аннис из Енотов! Чувствую, с вами проблем не оберешься, — он извлек из кармана платок и промокнул лоб. — Вы просто на такое не способны!

Да что же он тянет? Что ему удалось выяснить?!

— Почему ваша память выглядит как чистый лист? Этого не может быть!

В ответ я только замычала, а маг продолжал вести монолог возмущенным и даже каким-то растерянным голосом:

— Сколько лет работаю, а с таким первый раз сталкиваюсь. Какая-то девчонка из деревни. Здесь явно что-то нечисто.

Мне хотелось спросить: «Господин хороший, а вы про меня не забыли? Может, разрешите уже двигаться и говорить? Сказать хоть слово в свое оправдание?»

Алиус снова уселся в кресло и отцепил с сюртука брошь с крупным черным камнем, постучал по нему ногтем и через несколько секунд заговорил:

— Нейт Шерриан, прошу вас посетить мой кабинет. Тут есть небольшая проблема с выявленной магичкой.

— Скоро буду. Надеюсь, она того стоит, — ответил приглушенный мужской голос.