Сама я не рисковала заводить новых знакомств, избегая любых разговоров, чтобы не выдать своих «странностей». Да и не до этого было, честно говоря. Истек десятидневный срок, и остатки печати вновь проснулись: руку то сводило судорогой, то пропадала чувствительность. Я уже с трудом ею двигала.

«Вам это не понравится…» — вспоминались слова следователя. Вот садисты! Не могли обойтись по-человечески. В чем-то я понимала людей, которые ругали магов.

Лик, как мог, отвлекал меня, а Уголек облегчал боль. Его ни в какую не хотели брать в карету, пришлось, скрипя зубами, оплатить проезд и коту, как если бы он был человеком. Впрочем, заработанного хватило, чтобы не протянуть ноги от голода и не ночевать под открытым небом. И на том спасибо.

Когда мы миновали высокие ворота Флейвинга, любопытный Лик сразу высунул нос в окно и принялся, ахая от удивления, комментировать увиденное. По широкой мостовой двигались повозки, ехали всадники на больших белоснежных лошадях, неслись странного вида кареты с открытым верхом и изящными колесами…

— Смотри, Аннис! Это же магоходы! Самые настоящие! — Лик захлебывался от восторга, тыча в них пальцем и едва не выпадая из окна. — Они ездят только на магии, никаких лошадей! Вот бы и мне покататься.

— Ага, губу лучше закатай, — буркнула хмурая женщина и закуталась в платок.

От самого Фонвилля эта тетушка была главным источником сплетен и бесконечного тарахтения. Я обрадовалась, когда она наконец-то замолчала.

Усталые пассажиры оживились, чувствуя окончание долгого пути. Один за другим они покидали карету, ну а нам несказанно повезло, что одной из точек выгрузки почты была Академия магии. Я смотрела, как мимо проносятся величественные здания и уютные дома с черепичной крышей. Ресторации с открытыми верандами поражали своей роскошью, я даже представила, как в одной из них обедаем мы с Ликом.

В тесной трясущейся карете мы миновали белокаменный мост, а внизу, по изумрудной глади реки, в это время катались на лодках состоятельные горожане. Богатство столицы резко контрастировало с захудалыми деревеньками, которые довелось повидать. Мы проезжали полуразрушенную со странным названием Волчий Хвост, где жили одни старики, видели Лисички, Кабаний Лог и Хлюпики. Молодежь рвалась в большие города типа Флейвинга, многие искали лучшей доли.

«Волнуешься?» — спросил Уголек, щуря один глаз.

Он всю дорогу просидел у меня на коленях, и теперь ткань безбожно измятой юбки покрывала кошачья шерсть. Негодник вздумал линять! Впрочем, весь мой внешний вид оставлял желать лучшего.

«Еще спрашиваешь! У меня желудок от страха сводит».

«Я тут подумал… — пушистый пройдоха потянулся. — Что печать не может полностью сдерживать твою магию из-за того, что она рассчитана на жителей только этого мира. Проще говоря, твоя личная магия ей не хочет подчиняться. Тело-то здешнее, а вот дух — совершенно иной».

«Ты всегда знаешь, чем порадовать, — ответила я мысленно и еще сильней приуныла. — Они как-то смогут это выяснить?»

«Я тебе что, всеведающий? Но если что, приятно было познакомиться», — и хитро усмехнулся.

— Приехали! — раздался звучный выкрик кучера, гул рожка, и Лик подскочил, как мячик.

— Аннис, выходим! Мы на месте!

Собрав скромные пожитки, мы выбрались наружу. Полуденное солнце весело припекало, но вдоль уходящей к массивным кованым воротам аллеи тянулись красные клены, рисуя на земле живительную тень.

Порыв ветра обдал лицо, всколыхнул волосы. Я сложила ладонь козырьком, чтобы наконец-то увидеть ту самую загадочную академию, которая будоражила душу моего маленького спутника. Да и мою тоже.