– Но в этом случае, – сказал я, – поскольку вы не можете представить тело, никто из вас не может получить состояние.

– Я в этом не уверен, – ответил он. – Если мой брат умер, он точно не похоронен на кладбище Святого Георга или в других указанных местах, что легко показать с помощью регистрационных записей. Так что признание смерти моего брата приведет к тому, что все состояние перейдет к Херсту.

– А кто душеприказчик? – спросил я.

– А! – воскликнул мистер Беллингем. – Вот в этом еще одна путаница. Душеприказчиков два: один из них Джеллико, а второй – главный бенефициарий, то есть либо Херст, либо я, в зависимости от решения дела. Но, видите ли, никто из нас не может стать душеприказчиком, пока суд не решит, кто из нас главный бенефициарий.

– А кто должен обратиться в суд? Я думал, это дело душеприказчиков.

– Совершенно верно, и в этом трудность Херста. Мы как раз говорили об этом в тот день, когда вы пришли, и обсуждение было очень оживленным, – добавил он с мрачной улыбкой. – Понимаете, Джеллико, естественно, отказался действовать один. Он говорит, что должен иметь поддержку второго душеприказчика. Но в данный момент Херст не является таким душеприказчиком, и я тоже. Мы оба ко-душеприказчики, так сказать, потому что эта обязанность в любом случае возлагается на одного из нас.

– Сложное положение, – сказал я.

– Да, и усложнение вызвано очень любопытным предложением Херста. Он указал – боюсь, совершенно справедливо, – что так как условие похорон не выполнено, состояние должно перейти к нему, и предложил небольшое дополнение, а именно: я поддержу его и Джеллико в обращении, чтобы брата объявили умершим и исполнили завещание, а он пожизненно будет платить мне по четыреста фунтов в год; и это условие сохраняется «при всех обстоятельствах».

– Что он под этим имеет в виду?

– Он имеет в виду, – с яростным ворчанием ответил Беллингем, – что если тело в будущем будет найдено и условие завещания выполнено, он по-прежнему будет владеть всем состоянием и платить мне по четыреста фунтов в год.

– Черт возьми! – сказал я. – Похоже, он знает, как заключать сделки.

– Он хочет платить мне пожизненно по четыреста фунтов в год, если тело не будет найдено, и сохранить за собой состояние, если оно будет найдено.

– Полагаю, вы отказались от его предложения?

– Да, очень решительно, и моя дочь поддержала меня в этом, но я не уверен, что поступил правильно. Человек должен дважды подумать, прежде чем сделать то, что потом не исправить.

– Вы говорили с мистером Джеллико об этом деле?

– Да, я виделся с ним сегодня. Он очень осторожный человек и не дал мне никакого совета в ту или другую сторону. Но думаю, он не одобряет мой отказ; он даже сказал, что птица в руках лучше двух в кусте, особенно если неизвестно, где этот куст.

– Думаете, он обратится в суд без вашей санкции?

– Он не хочет, но если Херст на него надавит, он сделает. К тому же Херст как заинтересованная сторона может обратиться от своего имени, и после моего отказа он, вероятно, так и сделает; по крайней мере, таково мнение Джеллико.

– Все это поразительная путаница, – нахмурился я, – особенно если вспомнить, что у вашего брата был адвокат, к которому он мог обратиться за советом. Разве мистер Джеллико не говорил ему, как нелепы его условия?

– Да, говорил. Он сказал, что просил брата разрешить ему оформить завещание в разумном виде. Но Джон и слышать об этом не хотел. Бедняга иногда бывал очень упрям.

– А предложение Херста все еще действительно?

– Нет, благодаря моему горячему темпераменту. Я категорически отказался и прогнал его с очень резкими словами. Надеюсь, я не допустил ошибку. Херст застал меня врасплох, когда сделал это предложение, и очень рассердился. Вы помните, моего брата в последний раз видели живым в доме Херста… но я не должен так говорить и приставать к вам со своими проклятыми делами, вы ведь пришли просто поболтать, но, если помните, я вас предупреждал.