Кивок.

– А кашель появился сразу? – продолжал допрос доктор.

Генриетта лежала ровно.

– Раньше?

Кивок.

– Кашель был сухой?

Кивок.

Так он пытался выяснить хоть что – то от самой Генриетты. Узнав достаточно, он налил в ложечку микстуру собственного приготовления и влил девушке осторожно в рот.

– Теперь поспи. – легонько похлопал её по руке и поднялся.

Генриетта провалилась в сон. Уже на выходе из комнаты до его ушей долетело её тихое сопение.

– Она выздоровеет? – заглянула ему в глаза Клодина.

Он надеялся, что да. Очень редко у него умирали пациенты, хотя случалось всякое. Он пытался сделать все возможное, чтобы помочь больным и преуспевал в этом. Но его искренне расстраивали случаи, когда спасти кого – то не удавалось.

Поэтому сейчас Либорн не торопился обнадеживать мать больной и ответил уклончиво.

– Даст Бог – спасётся! – посмотрел Клодине за плечо и вдруг ему сделалось так тоскливо.

Впереди расстилалось зелёное поле, с колышущейся травой. Ярко светило солнце и уже чувствовался в воздухе зной. День будет жарким.

А вот Генриетта лежала в тёмном доме, без воздуха и загибалась от болезни.

– Мадам Блуа?! – посмотрел Стефан своими серыми глазами в глаза женщины. – Я бы посоветовал вам пустить побольше воздуха в дом. Понимаете?

Она смотрела на доктора и молчала.

– Вашей дочери нужен свежий воздух. Нужно проветрить комнаты! – более настойчиво проговорил он.

Клодина кивнула и напомнила ему Генриетту. Он надеялся, что его требование будет выполнено. Ведь в первую очередь это нужно им. Нужно больной.

С этим он развернулся и отправился прочь, не оборачиваясь.

Домой почему – то ему идти расхотелось. Может быть он слишком долго провел в затхлом помещении и теперь ему хотелось надышаться.

Путь обратно занял у него много времени и домой Стефан вернулся только после полудня.

Нужно было приниматься за работу, но вначале он решил передохнуть и искупаться в ручье.

Стефан Либор спустился вниз и скинул с себя верхнюю одежду, оставаясь в нижних подштанниках и рубахе.

– Ух… Как хорошо. – вода казалась изумительно прохладной. Приятной телу и Стефан начал омовения. Понемногу усталость и впечатления о болезни Генриетты стали уходить на второй план, а мозг доктора переключился на более приятные мысли.

Его радовала природа вокруг и пение птиц. Так Либорн купался целых полчаса, и наконец одумался, что слишком долго времени провел в воде.

Только под вечер он засел за книги, под пламенем факела и принялся за чтение. Вот так и раньше, он тайком утаскивал книгу с полки и прятал её до наступления темноты, чтобы потом прочесть под факелом. Зачем он так делал, объяснения не было. Скорее всего маленькому Стефану просто нравился сам процесс. Ведь это было так интересно. Родители так и не узнали, что вытворял он в юном возрасте. Времени поделиться с ними у него не было. Да как – то не довелось, а теперь все воспоминания об этой поре он носил в себе.

Хорошее было время.

Правда все это время он посвятил образованию, чтению и лекарству. Но нисколько об этом не жалел. Доктору Либорну нравилось то, чем он занимался половину своей жизни.

Чуть позже он вышел на улицу и постоял некоторое время, прислушиваясь к ночным звукам. Его удивляло, как это природа может таить в себе столько разнообразия.

« Интересно, все ли замечают то, что я»? – промелькнуло у него в голове. Стефан потянул носом. Запахло хвойными ветками и доктору особенно нравился этот аромат. Запах леса…

Хрустнула ветка чуть поодаль от дома и Либорн повернул голову на звук. Как ни старался он высмотреть, так ничего у него не получалось.

– Заяц наверно, или ещё какой зверёк. – вслух сказал он.