– Как вас зовут?

– Можно на «ты», – бросает на ходу. – Дамир. У вас есть опыт спасения из-под завалов?

– Нет, но ты отведи меня к пострадавшему, разберусь на месте.

Пока идём внутри здания, где стоят какие-то станки, шкафы и прочие агрегаты, достаю телефон и сообщаю своим коллегам о скором прибытии множества пострадавших. Пусть готовятся. Заодно сообщаю, где нахожусь. Меня в ответ пытаются спросить, как там оказалась, но прерываю разговор. Пришли.

– Первый отрезок пути почти вертикальный. Метров пять. Лучше лезть головой вперёд. Там не будет места развернуться, – поясняет Дамир. – Стены неровные, так что руками удерживаться легко. Скалолазанием не занималась?

– Не доводилось. А я туда влезу? – осматриваю дыру с неровными краями.

– Да, сначала будет тесновато, но дальше расширение.

Дамир включает фонарик на моей каске.

– Клаустрофобии нет?

– Нет.

– Ты лучше иди первой. Если что, я вытащу, – говорит Дамир.

«Господи! Спаси и сохрани!» – говорю и начинаю погружение в лаз.

Метр, другой… над головой, слева и справа слышится какой-то тяжёлый прерывистый гул. Луч фонарика скользит по стенам, видны обломки кирпичей, через них приходится перелезать. Кое-где торчит арматура. Болтаются провода. Надеюсь, они обесточены. Толкаю перед собой сумку с медицинским оборудованием.

– Уже близко, – громко, стараясь перекричать гул, говорит Дамир. – И не задевайте квадратные бруски. Это стойки, на них всё держится.

– Да. Здесь дальше посвободнее, – говорю, замечая, что лаз расширился до полутора метров. Откуда-то сбоку струится пар.

– Мы поддомкратили, сколько смогли, – сообщает Дамир.

Я понимаю, но стойки потрескивают, пытаясь выдержать огромную массу. Над нами всё здание, а мы оказались в подвальном помещении. Если вся эта махина сверху обрушится, превратимся в кашу. Но лучше об этом не думать. Поднимаю голову. В луче света оказывается мужчина лет примерно 50-ти, чья голова густо осыпана серой пылью. Он лежит в узком пространстве: сверху бетонная плита, снизу такая же. «Как бутерброд», – думаю с опаской.

– Мы идём к вам! – кричу ему. – Как вы себя чувствуете?

– Вытащите меня отсюда, – говорит он слабым голосом. – Мне больно.