Так начался их роман.

Роль подруги Эллиотта изменила все. Кейтлин неожиданно оказалась в его узком кругу. Она сидела напротив него в столовой, ходила с другими девушками смотреть матчи. Каждую пятницу и субботу вечером они куда-нибудь отправлялись: в кино, в «Брасс манки» или на вечеринку в каком-то корпусе. Новый статус не остался незамеченным. Ученики, которые раньше проходили мимо, теперь обращали на нее внимание и здоровались.

Сначала общаться с его окружением было трудно. Она не знала, о чем с ними говорить, да и с самим Эллиоттом, если уж на то пошло. Особенно противными казались его соседи по комнате, Себастьян и Николас Эшорды. Эшорды и Эллиотт занимали лучшее жилье – три квартиры в старинной звоннице корпуса Хит. У них была общая гостиная и у каждого кухня и ванная – апартаменты шикарнее, чем обычные студенческие комнаты. Но Кейтлин туда ходить не любила. В близнецах Эшорд чувствовалось что-то зловещее, но в чем дело, она не понимала. Они в основном не обращали на нее внимания, но иногда она ловила взгляд одного из них – какого именно, она не различала, – довольный взгляд, словно существовала какая-то забава, о которой ей было неизвестно. Они несколько раз входили в комнату, когда она была с Эллиоттом, и явно не случайно. Поэтому она настояла на том, чтобы вклинивать под дверную ручку стул.

Конечно, в школе их обсуждали. Никто не мог понять, что они делают вместе или, точнее, что Эллиотт в ней нашел. Кейтлин догадывалась, что о них говорили. Она старалась не отличаться от его тусовки, не быть белой вороной. С самого начала семестра Уильям выделил ей щедрые суммы на карманные расходы, которые она до сих пор не трогала. Но теперь она ходила с Люсиль за покупками и тратила деньги на новый гардероб. Она хорошо понимала, что ей идет, а что нет. Если Люсиль рабски следовала последнему писку моды, не глядя, как смотрится на ней новинка, то Кейтлин была более разборчива.

– Что скажешь? – спросила Люсиль, выйдя из примерочной.

Они делали покупки в Нортгемптоне, в торговом центре. На Люсиль была юбка-трапеция и футболка, плотные темные колготки и ботинки мартинсы. Одежда ей совершенно не шла: она казалась толще, чем была на самом деле. Фигуры у обеих девушек были похожие – коренастые и пышные, а не длинные и худые, – и Кейтлин даже не мечтала носить что-то подобное. Но ей не хотелось обижать новую подругу.

– А что, неплохо, – тактично заметила она. – Но я приметила одну вещицу, которая может тебе понравиться…

Через пять минут Люсиль вышла из примерочной в платье джерси насыщенного красновато-сиреневого, как баклажан, цвета. Оно плотно облегало изгибы фигуры, подчеркивая, а не скрывая их. Люсиль в нем выглядела потрясающе.

– Супер! – взвизгнула она, кружась перед зеркалом и восхищаясь собой.

Кейтлин улыбнулась ее очевидному восторгу. Она собиралась купить платье себе, но знала, что Люсиль встречается в тот вечер с Ником Эшордом. Она давно по нему сохла и хотела выглядеть на все сто. Кейтлин не завидовала. Она подберет себе что-нибудь еще.

Позже, оплачивая покупку, Люсиль не могла отделаться от мысли, что дружить с Кейтлин Мелвилл не так уж плохо. Морган не стала бы тратить время и выбирать, что Люсиль надеть. Люсиль почувствовала угрызения совести, вспомнив про пари, но быстренько выбросила это из головы. Если Кейтлин начала нравиться ей, то, может, и Эллиотту тоже. Или, в конце концов, он ничего не добьется.

Кейтлин понимала, что предает друзей, но все равно сидела в компании Эллиотта в столовой или шла с ними гулять после школы. Джордж не раз пыталась с ней поговорить. Она не понимала, почему Кейтлин тянется к Эллиотту, и, не испугавшись, однажды вечером предупредила: