– А сколько ему лет? Он кажется слишком взрослым, – осторожно высказываю одно из основных сомнений.

– Я точно не знаю. Думаю, лет сорок. Да, он взрослый. Но это ему скорее плюс. В этом возрасте люди уже не совершают опрометчивых поступков, а действуют взвешенно и отчасти предсказуемо. Когда сорокалетние мужчины женятся на молоденьких девушках, они не бегают по другим женщинам в поисках острых ощущений.

– Мама, о какой женитьбе ты говоришь? Я с ним только сегодня познакомилась! – удивляюсь маминому поведению. Она никогда раньше ни о ком не заводила таких разговоров.

– Не бери в голову. Это я так, к примеру. Чтобы пояснить, что сорокалетний мужчина – это хороший вариант. Не то, что у Эльвиры, – она понижает голос, чтобы папа не услышал. – Выскочила замуж за ровесника, а спустя всего пять лет жалуется, что он ей изменяет. Конечно, он не нагулялся ещё… Рано ему было вступать в брак, – вздыхает.

Я не знала, что у Эльвиры с мужем не всё в порядке. Мы с ней не слишком близки – то ли разница в возрасте, то ли отсутствие общих интересов дают о себе знать. С Илоной мы куда больше дружны.

– Кстати, папа пригласил Орлова к нам на ужин на днях, – бросает мама, когда я выхожу из гостиной, чтобы отправиться спать.

4. Глава 2

К визиту Орлова я готовлюсь очень тщательно – придирчиво выбираю наряд, укладываю волосы, накладываю макияж. Откуда берётся это странное стремление понравиться взрослому мужчине? Почему именно ему? Почему я так волнуюсь перед встречей с ним?

Я никогда особо не задумывалась, как выгляжу перед папиными компаньонами. Они все относятся ко мне как к ребёнку, несмотря на то, что я давно уже совершеннолетняя. Даже конфеты иногда приносят как маленькой, забывая, что я давно вышла из детского возраста.

А Орлов? Он тоже считает меня ребёнком? Илона уверена, что нет.

– Да он весь пол в ресторане слюнями закапал! – горячо убеждает меня в своей правоте.

Она прибегает ко мне на следующий день после праздника и устраивает допрос. Её интересуют подробности, о чём мы разговаривали с Олегом, не распускал ли он руки во время танца и назначил ли мне свидание. Втемяшила себе в голову, что я ему понравилась. И не только понравилась, но и вызвала определённые желания – пошлые и недопустимые в приличном обществе.

От её слов душа уходит в пятки от страха, что другие тоже могли это заметить, а в животе что-то скручивается. Стыдно признаться, но мне льстят её наблюдения. Ведь Орлов – не какой-то сопливый юнец, кидающийся на всех без разбору, а очень привлекательный состоявшийся мужчина – мечта многих женщин.

Наверное, я и вправду была на балу настоящей красавицей и могла привлечь мужское внимание. Перед собой можно не скромничать – я видела себя в зеркало. Но меньше всего мне хочется вызывать у мужчин низменные инстинкты…

– Илона, ты так говоришь, будто я шлюха какая-то. Или стриптизёрша в клубе. Боже, это же ужасно стыдно! А если папа узнает? Он меня убьёт!

– Ой, не преувеличивай. Папа наверняка спит и видит, чтобы ты уже нашла себе мужика нормального и выскочила за него замуж, – отмахивается сестра.

Она смеётся над моими страхами, а я до сих пор помню кошмар, который случился со мной в предпоследнем классе школы.

Родителям пришлось перевести меня в обычную районную гимназию. Это был настоящий позор! Директор престижного экономического лицея осторожно заявила маме, что я необучаемая, не способна учиться даже на “тройки” и порчу статистику и репутацию их учебному заведению. Якобы учителя боялись, что я опозорю лицей во время предстоящей проверки.

Раньше такие выпады родителям удавалось купировать благотворительными пожертвованиями. Но в тот раз даже папины деньги не помогли…