Да, в реальном бою он бы вряд ли решился атаковать на такой скорости и из столь низкой стойки, фактически, бросая тело в полет. Вес оружия и доспехов в любом случае замедлили бы юношу. Собственно говоря, его бросок на колдуна был актом отчаяния, не имевшим ничего общего с искусством фехтования. Однако тут, в учебном поединке, можно было позволить себе немного расслабиться и сделать глупость. И Лариэс радостно поступил так.

Виконт уже видел, как «острие» тренировочного меча приближается к сердцу Мелиса. Оборотень, ударивший широко и размашисто, оказался в невыгодном положении, так как его центр тяжести был смещен, а корпус – чуть наклонен вперед.

Непобедимый не должен был успевать, но…

Лариэс даже не понял, каким это образом Мелис извернулся, но факт оставался фактом – тренировочный меч разминулся с телом, пройдя буквально в волоске от него, а сам юноша, уводимый вперед неумолимой силой инерции, оказался слишком близко к противнику, чем тот сразу же и воспользовался – колено взметнулось вверх и зубы Лариэса клацнули от удара.

Он повалился на траву, пытаясь прийти в себя и подняться, что, конечно же, было невозможно – по своему опыту юноша знал, как сильно дезориентируют удары, нанесенные по затылку и подбородку.

Тем временем его шеи коснулось оружие Ступившего на Путь Вечности.

– Неплохой бой, мальчик, вижу, что рассказы рыжего ничуть не преувеличены. – Оборотень протянул Лариэсу руку и помог подняться. – Еще чуть-чуть, и ты бы меня достал.

– Чуть-чуть не считается.

– Для простого человека еще как считается, – хохотнул Мелис. – Обычно даже волчата Охотника против меня не рискуют выходить меньше, чем вдесятером, вот и думай теперь.

Лариэс слабо улыбнулся. Он чувствовал, что в похвале Непобедимого не было жалости, лишь констатация факта, но все равно, становилось немного грустно оттого, что не получилось достать своего противника.

– С тебя пару уроков фехтования.

– Заметано, – Мелис похлопал юношу по плечу, – а теперь иди посиди, я хорошо припечатал тебя. Есть еще желающие немного размяться? Принц?

Таривас замахал руками в притворном ужасе.

– Чтобы ты разукрасил мое прелестное лицо, ага, нет уж. Если Лар не сумел тебе ничего сделать, то у меня и подавно нет шансов.

– Странно, а я слышал, что наследник престола – первый меч королевства.

– Тебе наврали. Первое турнирное копье, быть может, меч – нет. Лучшим фехтовальщиком Дилириса всегда был и остается дядя Устин.

Мелис поскучнел.

– Жаль, а я только вошел во вкус. Что, точно никто не хочет размять кости?

Хотя после быстрого поражения Лариэса количество желающих среди гвардейцев заметно поубавилось, все-таки нашлось несколько человек, готовых проверить себя.

Сперва против Мелиса вышел один из людей Марка, имени которого Лариэс не знал. Затем – Индржих, после него – Ирениус, затем – Джорн и еще один гвардии ее высочества, Раллий, кажется. Каждая схватка занимала не более минуты, и когда последнего воина уносили из круга, Мелис даже не вспотел.

– Что, и все? – с легким разочарованием поинтересовался он. – Нет больше желающих? – Он взглянул на Марка Лоусилла.

– Эй, ты, который в шрамах, нет желания размяться?

– Ну давай, попробую, – хмуро проворчал воин, поднимаясь со своего места.

«Кажется, это его первые слова за прошедшие четыре дня», – промелькнуло в голове у Лариэса.

Марку тотчас же подали один из тренировочных мечей, по длине ничем не уступающий оружию Мелиса, и изуродованный в десятках сражений воин, чье лицо, иссеченное множеством шрамов, не выражало никаких эмоций, снял лишнюю одежду, оставшись в одних штанах.

Количество самых разнообразных рубцов на его теле превосходило все разумные пределы. Откровенно говоря, было не совсем понятно, как же человек, которого рубили, кололи и ломали столько раз, вообще может двигаться, однако Марк умел поражать. Одного взгляда на кошмарный шрам, пересекавший его налысо бритую голову говорил сам за себя. Человек, которого не прикончил и не сделал увечным прямой удар топором по черепу, заслуживает уважения!