Эдду и Витторио в тот день в школу не пустили. Они сидели дома вместе с Ракеле, когда Муссолини позвонил сообщить им новость. Эдде было всего двенадцать. Отец, которого она любила и которым восхищалась, проделал путь от сына деревенского кузнеца и завзятого драчуна к тому, чтобы в возрасте тридцати девяти лет стать двадцать седьмым по счету и самым молодым в истории премьер-министром Италии. 31 октября, пройдя во главе колонны своих сторонников по Риму к Квиринальскому дворцу, на балконе которого его ждали король и королевская семья, Муссолини был приведен к присяге. Светило яркое солнце, толпа на улицах ликовала.

Вышедшие на балконы и высунувшиеся из окон для приветствия шествующего по улицам разношерстного воинства Муссолини римляне плохо представляли себе, чего ждать от новой власти. Политики, аристократы, армия чиновников в этом насквозь забюрократизированном городе, националисты, монархисты, да и простые граждане понимали, что произошедший переворот был, по всей видимости, неизбежен, и приветствовали силу, способную, как им казалось, положить конец хаосу и угрозе другого переворота – коммунистического. Они также рассчитывали, что придет время, когда только что назначенный министр юстиции не уйдет в отставку уже на следующий год. Но в то же время они верили, что царствование Муссолини продлится недолго, что, когда захотят, они смогут от него избавиться и вернуть власть в привычные, мирные руки либеральных коалиций, правивших страной с момента объединения. Пока же, на необходимое короткое время, новый премьер-министр сможет навести в Италии какой-то порядок.

Муссолини смотрел на ситуацию иначе. Поселившись в номере-люкс «Гранд-отеля» и оборудовав себе офис в палаццо Киджи, где раньше размещалось министерство по делам колоний, он начал править. Амбиции его были безграничными, и терять время он не хотел. Ракеле, Эдда, Витторио и Бруно пока оставались на Форо Бонапарте в Милане.

Доставшаяся ему в наследство страна была банкротом. Депутаты раздробленного на фракции парламента на заседания не приходили, процветал trasformismo – бартерный обмен голоса за услуги. Страна была безнадежно разделена на север и юг, жители промышленного треугольника на севере считали южан скорее африканцами, чем европейцами, людьми низшего порядка во всех смыслах: физическом, моральном, социальном. Безграничную власть над югом делили между собой помещики и мафия.

Разразившаяся в 1918 году эпидемия испанки свирепствовала два года и унесла жизни 600 тысяч итальянцев – это вдобавок к полумиллиону погибших на войне. Четверть населения не умела читать и писать. По всей стране были широко распространены трахома, сифилис, малярия, рахит и всевозможные кожные болезни. В Риме дети бедноты, ютившейся в лачугах вдоль городской стены или в гниющих, разваливающихся зданиях без воды и электричества, бегали по улицам босиком. По последней переписи, 45 тысяч римлян – десять процентов населения города – жили в нищете.

Сам Рим, дряхлый и обветшавший, был также городом аристократических семей, сформированных поколениями браков друг с другом и живших в величественных дворцах, полных великолепного искусства и армий слуг в ливреях. Многие из этих палаццо, самых разных стилей от позднего Ренессанса до рококо, располагались на Корсо, улице, которую Стендаль называл самой роскошной в Италии и которая протянулась на милю от Пьяцца-дель-Пополо до Пьяцца Венеция с возвышающимся над ней монструозным белым памятником королю Виктору Эммануилу I. Римляне называют памятник либо свадебным тортом, либо