Я сидела, икая во влажную от слез рубашку. Было стыдно безумно, но злость исчезла. Я боялась поднять лицо. Когда послышались голоса, я лишь вжалась в него, надеясь стать незаметной. Обернувшись, Инфор заставил пришедших удалиться. Своим взглядом, которого избегали все без исключения в лагере. Или мыслью… не важно.

Осознав окончательно где, с кем, как и по какой причине сижу, я отодвинулась. Вытерла лицо, нос. Засмеялась, понимая, что ввиду отсутствия чего-либо под рукой, в ход идут рукава его балахона.

– Я верну… потом.

– Оставь себе, – отказался маг, поднимаясь.

– Если бы мне такой дали, я все равно не смогла бы наложить так много программ.

– Потому просто оставь себе, – кивнул он. – Только… хотя твое дело.

Я улыбнулась. Надо было одеть что-нибудь сразу, как только проснулась. Но я боялась. Казалось, если я сниму балахон, снова станет холодно. Безумно холодно…

– Ешь.

Я села за стол. Привычно провела пальцами, разогревая завтрак. Съев половину, уперлась щекой в кулак. Как же вкусно было после того подобия пищи. Да еще горячее. Но желудок отвык от прежних порций. Поняв, что я закончила с завтраком, Инфор пошел на выход.

– Ты куда?

– Пойдем, спину посмотрим. И тебя Лани ждет, у нее смена кончилась.

Я кивнула. Порез горел от лопатки до середины спины и явно требовал внимания.

– Позови, – Инфор остался внизу.

Поднявшись на второй этаж, я приготовила одежду и попыталась стянуть балахон. Ткань прилипла к порезу, и отдирать ее представлялось настоящей пыткой. Растерянно осмотревшись, я закричала:

– Он прилип ко мне, Инфор! Мне нужна помощь и захвати воды!

Когда маг поднялся с кувшином воды, я села на кровать. Присев сзади, Инфор смочил ткань по порезу. Я зашипела, зажимая кулаки.

– Пару минут, – сказал, поднимаясь. – Пока надень что-нибудь.

Я обернулась к стопке чистой одежды. Мама, конечно, могла выклянчить матрасы с бельем. Но шкаф здесь взять было неоткуда. Пока я одевала широкие дозаранские шаровары, маг ждал заложенные «пару минут», опершись на перила. Я не была уверена в их надежности…

Сев на кровать, я подергала балахон сзади. Отлипать ткань не собиралась. Экзекуция с отдиранием ткани от спины длилась минут пятнадцать. В общем-то, было не так уж больно, бывало и похуже. Когда я оказалась без теплого верха, защищающего как от холода, так и от жары, стало неуютно. Инфор цокнул, прикасаясь прохладными пальцами к горящей коже.

– Чем это?

– Ледяным лезвием. Что в него собрала, даже не знаю…

– Твоим лезвием?

Я промолчала, опуская голову. Вздрогнула, когда он дотронулся до ребер на спине. Скорее всего, там был просто синяк. Когда он пошел к себе вниз, я потянулась рукой к порезу. Поморщилась, дотрагиваясь. Он был мокрым и казался очень глубоким на воспаленной коже. Не думала, что ледяное лезвие могло сильно меня порезать. Нужно было еще вчера обработать, чтобы не воспалился…

– Можешь пошипеть или помычать. Кричать не стоит.

Я повернула подбородок. Очень смешно… Хотя, зная Инфора, можно было предположить, что он серьезно.

– Ай! – вскрикнула я, когда он притронулся чем-то едким к порезу. – Инфор!

– Хорошо, что мы не в старой палатке…

Я засмеялась, снова вскрикивая. Потом закашлялась.

– Ты соврал мне, – сказала я уверенно. Молчать под этой зверской терапией все равно не получилось бы. Маг промолчал. Чем-то он на Эзнера походил в этом. Предполагаю, Инфор промолчал удивленно. – Ты сказал, что не друг мне. Но это не так. Ты злой и я не знаю, за что ты так относишься ко мне. Но где-то в глубине души ты все же друг мне.

– Нет. Ни в глубине, ни снаружи. Ни тогда, ни теперь, ни когда-нибудь потом, – ответил маг спокойно и сухо.