– Надеюсь, после этого задания меня все же направят в боевое подразделение Гильдии.

– Не сомневайся. Могу поспорить, что направят именно в Зальцестер.

– Потому что я – любимица декана? – усмехнулась я.

– Именно.

– И все об этом знают?

Петир обернулся, но промолчал.

– Как ладонь?

– В порядке.

– Куда мы идем?

– Гуляем…

Я положила руку на его плечо, и Петир накрыл ее своей ладонью. В животе ворочалось волнение, дыхание участилось. Почему я до сих пор не могу относиться к нему спокойно? Почему каждое прикосновение, на протяжении пяти с лишним лет так волнует меня? Ни с кем я не чувствовала подобного от одного касания.

– Мне завтра с утра к императору, – прошептала я. – У меня сердце в пятки уходит, когда он рядом.

– Это совсем не то, что я хотел бы услышать, – улыбнулся Петир, останавливаясь, – но твоя искренность подкупает.

– Я серьезно.

– Вы же встречались у Воронки.

– Я не знала, что он император. Мы просто пообедали. Там был он, его отец и их друг. Представляешь, за все время он не произнес ни слова! Я так глупо себя почувствовала, когда вы сказали, что Андрес – император.

– Он тебе действительно нравится…

Я подняла взгляд и отрицательно покачала головой.

– Не ври, – улыбнулся приятель, наклоняясь к моему лицу.

Когда его губы коснулись моих, все внутренности скрутило от боли. Лишь когда он прижал меня к себе, начало отпускать. Вжавшись в него всем телом, я боялась оторваться от его рта с привкусом красного вина. Голова кружилась. Только не отпускай!

Распустив объятия, Петир сжал мою руку и повел вверх по улице. Через дом он поднялся к двери и провел ладонью у замка. Мы вошли во тьму и тишину, но почти сразу загорелся кристалл, и я снова задохнулась в его поцелуе. К глазам нежданно и некстати подступали слезы. Этого еще не хватало!

– Ступеньки, – предупредил он тихо, поддерживая меня за локоть. Я споткнулась, повиснув на его руке. – Я же сказал…

Засмеявшись, я приподняла платье. Всегда со мной так…

Поднявшись на второй этаж, я осмотрелась. В холостяцком жилище не было и намека на порядок, но свойственный Петиру аскетизм не позволял захламить маленькую комнату.

– Давай договоримся… – подошел он ко мне вплотную. Его губы касались моей переносицы. Дыхание щекотало ресницы. Руки гуляли по телу. Я заинтригованно подняла лицо. – Больше никакой магии огня между нами…

Я взорвалась смехом и, кажется, даже хрюкнула.

– Может, не стоит? Иначе ты будешь обвинять меня в том, что я воспользовался твоим состоянием…

– Я не пьяная!

– Да кому ты это рассказываешь?! Когда ты не пьяная, в поклонников летят огненные шары. Я проверил.

– Прости… ну, прости… – я приподнялась к его губам.

Как же долго я мечтала о тебе. Самый талантливый, красивый и сильный парень из всех, с кем я провела последние пять лет. Я не верила в происходящее.

– Как зовут подругу, одолжившую тебе платье? – спросил Петир, расстегивая застежки и целуя обнажающуюся спину.

– Мия. Заметно, что не мое?

– Не заметно. Просто не твое.

– Все так плохо?

– Кроме того, что я ни разу не видел тебя в платье, все замечательно…

Я обернулась. Петир отошел на шаг, улыбаясь широко и, кажется, нагло. Я же почувствовала, что краснею.

– Мстишь?

Он кивнул с улыбкой и вернулся ко мне. Я выдыхала его имя, ощущая на себе руки, о которых так долго мечтала. Сходила с ума от каждого прикосновения. Долго не знавшее выхода возбуждение отдавалось острой болью. Я сжимала его плечи, жмурясь. Путалась. Смеялась. Стонала. Задыхалась и проваливалась в зыбучую, сумасшедшую темноту. Мир вокруг кружился, я теряла его…

– Петир… – выдохнула я. Он замер. – Пожалуйста…

Такой взгляд сложно забыть. Никто еще не смотрел на меня так внимательно, пристально, спокойно. Я побоялась закрыть глаза, потерять его. И выдохнула, на мгновение прикрывая глаза, когда он оказался во мне. Пытаясь укрыться от этого взгляда, я уткнулась в его плечо. Сильные толчки разносили волны наслаждения по всему телу. Ладони начали неметь… А потом меня выгнуло в немыслимых конвульсиях… Кажется, я вскрикнула – не помню. Не помню, как это кончилось. Но и минуты спустя, когда я водила пальцами по его влажной спине, я все еще чувствовала отголоски того удовольствия.