И только он это произнёс, как где-то вдалеке ударили колокола, потом ещё, а потом ещё и ещё громче. Они внимательно прислушались. А колокола продолжали звенеть, и уже было понятно, кого они провожают.

***

Кавалькада всадников готовилась отбыть из монастыря в полном составе. Как бы ни хотелось, Мави оттянуть неотвратимое, задерживаться было нельзя. Она встряхнула головой, быстро избавившись от угнетающих мыслей и придя в себя забралась в уготованный паланкин. Вернее в деревянную коробку, обитую бархатом. В руках у неё был небольшой узелок – вот и все пожитки.

Надар внимательно наблюдал за ней. Тонкое хрупкое запястье, узкая ладонь, длинные пальцы с маленькими узелками суставов, аккуратно обработанные ногти. Рамси был прав – её руки красивые! Взгляд упал на девичьи бедра. Ткань в движении полностью повторяла идеальную форму её тела. Он закрыл глаза и с усилием потер переносицу, пытаясь выкинуть из головы некстати вспыхнувшее любопытство. Потом вытянул шею и посмотрел на небо.

– Солнце садится, – сказал он. – Скоро можно отправляться. Как зовут, Дочь Дракона?

– Мави! – пожалуй, это был единственный раз, когда настоятель произнёс это имя вслух. В первый и последний раз, подумал он. – В сознательном возрасте, Дочь Дракона сама выбирает себе имя. Исходя из того, что ей нравится, чем она увлекается.

– Повезло, не каждому судьба даёт выбрать себе имя, – король провёл ладонью по шершавой щеке.

– Однажды, Дочь Дракона нашла свиток в нашей скриптории. Прочла его. И, к большому сожалению, он застрял в её памяти, – сказал отец Больг с иронией.

– О чем же этот свиток?

– Это была сказка на древнем языке, который уже несколько веков не использовался, кое-какие слова она смогла перевести сама. Речь в этой сказке шла об удивительной рыбе, которую народ прозвал – Мави. Та приносила счастье и была символом надежды и добра у древних людей. Это сказка очень понравилась ей, а когда пришло время выбирать себе имя, – она нарекла себя Мави.

– Это необычное имя, – поразился Надар. – У Мави нет личных вещей? Я видел, что она едет налегке.

– У таких как она, нет личных вещей. Весь её гардероб принадлежит аббатству. Здесь и останется. Хотя по традиции, она может взять с собой одну вещь.

– И что же это за вещь, которую она с собой взяла?

– Сеть, которую недавно сплела, – с вымученной улыбкой произнёс монах. Обсуждать странные поступки своей подопечной с королём ему явно не хотелось.

– Зачем ей понадобилось брать с собой рыболовную сеть? – Надара всё сильнее распирало любопытство. – Она любит ловить рыбу?

Отец Больг покраснел, отвечая:

– Она никогда не ловила рыбу, Ваша Светлость! Это не под стать истинной леди, мы бы такого не допустили!

Надар странно сощурился, улыбаясь:

– Но, вы допустили, чтобы истинная леди плела сеть? – нарочито громко засмеялся он, качая головой. И решил подумать о чём-то другом.

Ведь он не знал, как правильно реагировать на такую нелепость. Женщины действительно не плетут сети.

Мави всю дорогу провела словно во сне, и каждая улочка, показавшаяся ей смутно знакомой, откликалась в её сердце болью и воспоминаниями. Здесь они с Богомилом как-то раз решили поглядеть за каретой, в которой ехали наложницы какого-то богача, и, конечно, оказались пойманы с поличным… Кажется, то была её идея!.. В другой раз она вступилась за слепца, который случайно задел глиняные горшки одного торговца и разбил их…

Она, тяжело дыша, прилегла на руки и колени. Пот, медленной струйкой стекал под одежду, причиняя дискомфорт. Ей ужасно хотелось снять своё облачение. Истомная духота наполняла паланкин.