На этом свете, может – дураков,

На том – из чувства малого бессилия,

Что хочет отстраниться – для вражды

И там по новой думать – о сердцах.

Ты оградил свой ум – от жажды и тоски,

Несёшь его в кармане стройных – лет,

А тот критичный уровень – поэт

Оставил дух в никчёмной – пустоте.

Зовёшь его, чтоб выжила – как все

Твоя свобода – внутренне тревожно,

Твоя оценка – думать осторожно

И с тем в причине – горевать о том.

Но сам ты ограждаешь – для себя

Свой дух – достойный мании и счёта,

На свете этом мира или – в счётной

Фортуне слов – по наглости, как торг.

Для будущего слова – в обожании,

Для тех, кто нужен обществу – в любви,

Но ум ты ограждаешь – на прощание,

Чтоб сам потом им – шевелить внутри.

Такие грёзы – в страхах между нами,

Таким же большим видом – от тоски,

Что вынуть декаданс уже – ни сам ты,

Не смог и только – смотришь им одним,

Для слов по половине сердца – жалко,

Для счёта вымысла, как верности своей,

Играя в том умом иллюзий – жадно,

Как будто выдох сердца – стал сильней.

Над алым небосводом – времена

Уже расходятся в раскопках, прикрывая

Свою фатальность в мере означения – себя,

Свою утрату воли, как прелюдию – забыть.

Ту грань ты видишь утром, чтобы жить,

И ей по праву отводя – свой мир

Опять искать раскопанные – дни

По утолению предчувствия – в обидах.

Внутри раскрыв свой алый – небосвод,

Твою систему жизни, словно стал ты

Законом чести – в найденном гробу,

Коль скоро жил – в раскопанной Земле.

Ей сложно дорожить внутри – огня

И стрелами искать – пути обратно,

Туда где свет не спит и жить – приятно,

Туда где ходят к большему – в любви.

Не время умирать – по общим в путь,

Тугим и падким жребию – наукам,

А только ждать искусства – до войны

И помирать от скуки – в подлинном аду.

Здесь жил внутри – раскопанных могил

Твой юмор чести, словно говорил – он,

Что хочет стать прелюдией – за толк

И сам воздать в любви – корону мира.

Ей ты открыл свой алый – монолит,

Свой дух природы – в общество воздав

Спокойный тон в материи, что жил,

Как будущее в обществе – мотивов.

Раскопками ты не был сжат – во мне,

И где – то подошли твои – намедни

Природы слёзы – в облачном раю,

Чтоб звать туда, откуда ты не вышел.

Там алый перелёт – сквозь жизни суть,

Сквозь больший смысл и – тонкое начало

Внутри уводит страх и берег – лжи

На отчий формы оберег – для слов.

Там нежат долгий фатум – о мечты

Твои раскопки, чтобы жить умнее,

Но сам не знаешь, просто потому ли

Ты жив, иль странный праву стал – ему?

Как долгий берег – сцепленный во мне

Ночная нить – не пробует отдать

Свои черты, чтоб снова говорить,

Как будет, словно птица – улетать.

В ту даль – от разночтения мечты,

Её прибрежной области – причины,

Где видишь антитезу – для луны,

Её опробуя – в нетленной красоте.

Где видишь ты причину – от руки,

Где твой маяк – стоял уже неделю,

А вид от уморительной – игры

Снискал – топорный якорь – по судьбе?

То нить – от полнолуния внутри

И чаша воли, приближая сон твой,

Она крадёт в искусство – стон луны

И этим, притворяясь – нам плывёт.

По берегу, где нет уже тебя,

Где вышли звёзды – посмотреть на мир,

А ты уплыл, как стоптанный рассвет

В желтеющем искусстве – на любви.

Нет места спать – по этой былине,

Нет права отдавать – её природу

Для той луны, куда упала – явь,

Всё ищущая верности – мораль.

Так вышла для укора – этим слов

Твоя единству правильная – чаша

И стала антитезой – вдоль руин,

Как ищущий потребности – в глазах,

Твой месяц слов и небывалый – стиль,

Твой верный ад – по призраку на деле,

Где ты сносил – свой месяц, как и я,

И видел антитезу – для луны.

Ночная гладь – посеребрила нить,

Она не ждёт ухода – для мгновения,